Содержание
Преодоление одних рубежей развития сопровождается выходом на новые. В этом заключается важнейшая позитивная сторона революции. Позитивная и негативная (отрицающая сторона) революции в их единстве выражают прерывность прогресса, принцип релятивности, отвергая «неизменность» не только явления, но и сущности (материи-как-субстанции). В.И. Ленин видел сущность «диалектического» в «развертывании всей совокупности моментов действительности». Значит, революция есть переход от неполного, частичного развертывания «моментов действительности» к более полному и всеохватывающему. Она не просто поднимает развивающееся на новую ступень, но преобразует его, синтезируя новое и старое, которые прежде казались оторванными друг от друга, невзаимосвязанными. Преобразование старого означает его «снятие», с удержанием всего положительного, имеющего содержательную ценность для нового. Революция как разрыв непрерывного хода развития бытия не обрывает его, не лишает его внутреннего единства, а поднимает его на новую, более высокую и содержательную ступень. Поступательное развитие идет через единство прерывности и непрерывности, новизны и преемственности.
4. Революция и/или «конец истории» – главная проблема современной глобализации общества. В условиях глобализации ведущим противоречием-проблемой становится спор между сторонниками конца истории, которая якобы навсегда окажется (останется) историей капитализма (шире – «вторичной формации»), где будут иметь место исключительно реформы, «количественные изменения» к лучшему, но никогда не произойдет коренного, качественного преобразования, ведущего к за(с)мене капитализма и/или «вторичной формации» (к преодолению социальных антагонизмов), и противниками такой позиции, сторонников ведущей роли коренных, качественных перемен. Концепция «конца истории» впервые была высказана еще К. Поппером («Открытое общество и его враги»). Ф. Фукуяма лишь модернизировал ее. К. Маркс стоял на революционной позиции действия закона не только количественных, но и коренных, качественных перемен в основаниях всей общественной жизни. Сегодня этот спор по-прежнему находится в центре исследований – в форме противоречия позитивной (классической) диалектики и диалектики негативной.
Список литературы
- Голенков, С.И. Концепция различия Ж. Делеза (Глава 1. «Различие само по себе», ч. 2) / С.И. Голенков // Конев В. Трансцендентальный эмпиризм Жиля Делеза. – Самара: Самарский ун-т, 2001. – С. 26–33.
- Комарова, В.Я. Учение Зенона Элейского: попытка реконструкции системы аргументов / В.Я. Комарова. – СПб.: Изд-во Ленинградского университета, 1988. – 264 с.
- Кузнецов, В.Н. Проблема значения понятий «материалисты и материализм» в новоевропейской философии XVII–XVIII веков / В.Н. Кузнецов // Историко-философский альманах. Вып. 2. – М.: Современные тетради, 2007. – С. 55–77.
УДК 323.27
Отношение к революции как лакмусовая бумага социально-политических воззрений
Серебряков Фаниль Фагимович
Кандидат философских наук, доцент, кафедра общей философии Института социально-философских наук и массовых коммуникаций, Казанский (Приволжский) федеральный университет (420008, Российская Федерация, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Кремлёвская, 18. Тел.:89172912615). E-mail:fanserebr@yandex.ru
В статье рассматривается, как то или иное отношение к революции, прежде всего социальной, в значительной мере определяет и отношение к другим общественным феноменам, сказывается на исторических и социально-политических воззрениях.
Ключевые слова: революция, социальная революция, история, общественное сознание, интеллигенция.
AN ATTITUDE TO REVOLUTION AS A TEST-PAPER OF A SOCIAL-POLITICAL OUTLOOK
Serebryakov Fanil Fagimovich
PhD in Philosophy, an associate professor, department of philosophy, Institute of social-philosophical sciences and mass communications, Kazan federal University (420008, Russian Federation, Republic of Tatarstan, Kazan, Kremlyovskaya Street, 18. Tel.: 89172912615)
This paper presents that an attitude to revolution, particularly to social revolution, considerably determines the attitude to other social phenomena and affects a historical and social-political outlook.
Key words: revolution, social revolution, history, social consciousness, intelligentsia.
Отношение к революциям, сложившееся у нас в постсоветский период в политической и идеологической среде, как консервативно-официозной или «почвеннической», так и либеральной (единодушных, однако, в своём негативном отношении к Октябрьской социалистической революции), очень напоминает отношение к философии Эпикура, установившееся в европейских умах, благодаря стараниям и искренним в том убеждениям и античных, и христианских авторов, – уподобление Лютером древнегреческого философа свинье отнюдь не самое грубое и ругательное, что при этом досталось возделывателю афинского Сада, мечтавшему избавить людей от всевозможных страхов и предрассудков. Дидро, конечно, имел все основания заявить, что философия Эпикура – самая оклеветанная в истории философская система.
Надо сказать, что порой и иным серьёзным исследователям не удаётся вполне скрыть это устоявшееся в некоторых философских традициях отношение к Эпикуру даже за подчёркнуто-объективистской, «научной», позицией, внешне беспристрастным тоном изложения. Делается это в таких случаях указанием на отсутствие у него философской оригинальности, глубины, подчёркиванием его равнодушия к теории, «науке», «узости» его взглядов, указанием на элементарность, простоту, непритязательность его учения. Любопытно, что это, в разной степени, мы наблюдаем, например, и у неокантианца В. Виндельбанда и в «Истории философии» профессора и иезуитского священника Фредерика Коплстона, и (значительно меньше) у позитивиста Джорджа Льюиса в его версии истории философии, хотя последний и называет «предрассудком» предубеждение против философии Эпикура. В этом случае, конечно, совершенно непонятным становится тот великолепный гимн афинскому мудрецу, который слагает Лукреций: «Он, превзошедший людей дарованьем своим и затмивший Всех, как и звёзды, всходя, затмевает эфирное солнце!».
Есть ведь и другая оценка Эпикура: «величайший греческий просветитель» [4, c. 64], как писал о нём молодой Маркс, сделавший, как видим, иной вывод из того же самого материала, которым располагали и уважаемые профессора философии. Нетрудно предположить, что за разными оценками такого принципиального и представительного «теста» для обнажения (или «разоблачения») собственной, исследователя, мировоззренческой позиции, каким является фигура Эпикура, скрывается разное отношение и ко многим другим феноменам из истории философии.
Подобно этому (как бы это сравнение кому-то ни казалось натянутым) и отношение к революции опосредует, во многом, определяет отношение к другим общественным феноменам, является своего рода лакмусовой бумагой, позволяющей «засветить» как общий строй политического мировоззрения индивида, так и предположить конкретные исторические и социально-политические воззрения. Почему? Революция (я имею в виду социальную революцию, затрагивающую и переворачивающую, как плуг пласты земли, все аспекты социальности и индивидуального бытия) – самый кардинальный, самый фундаментальный и самый драматичный из всех социальных катаклизмов (даже по сравнению с войной: войны могут объединять социумы, революции их всегда разрушают, разрывают «связь времён», чтобы, правда, выстроить новую). Но здесь требуется несколько уточнений.