Содержание
УДК 140.8
Методология исследования категории «революция»: онтологический подход
Прохоров Михаил Михайлович
Доктор философских наук, профессор, кафедра философии и политологии, Нижегородский архитектурно-строительный университет (603950, Россия, г. Нижний Новгород, ул. Ильинская, д. 65. Тел.: (831) 434-02-91). E-mail: mmpro@mail.ru
В статье раскрыта методология исследования категории «революция» в контексте онтологического подхода. Выделены моменты: бытие и революция; революция в свете основных уровней определения бытия: субстанциального, атрибутивного и собственно исторического; революция и основные законы диалектики; альтернативность революции и концепции «конца истории» в условиях глобализации.
Ключевые слова: бытие, уровни бытия, революция и эволюция, диалектичность революции, глобализация.
THE METHODOLOGY OF THE RESEARCH OF CATEGORY «REVOLUTION»: AN ONTOLOGICAL APPROACH
Prokhorov Mikhail Mikhailovich
Doctor of Philosophy, Professor, Department of Philosophy and Political Science, Nizhny Novgorod Architecture and Civil Engineering University (603950, Russia, Nizhny Novgorod, Ilyinskaya Street, 65. Tel.: (831) 434-02-91)
In the article the methodology of the study of «revolution» category in the context of the ontological approach is being revealed. The following points are highlighted: the being and the revolution; revolution in the light of the definition of basic levels of existence; substance, the attributive and the actual historical; revolution and the laws of dialectics; alternativeness of revolution and the concept of the «end of history» in the modern globalization of society.
Key words: being, levels of being, revolution and evolution, dialectics of revolution, globalization.
1. Бытие и революция. В ориентированных «на Запад» энциклопедиях термин «революция» (от позднелатинского revolutio – поворот, переворот): 1) отсутствует, 2) ограничен трактовкой «переворота» в области мировоззрения, науки, искусства и моды, либо 3) трактуется как внезапное, насильственное изменение существующего общественно-политического строя, противопоставляется «эволюции». Выявление онтологической сущности «революции» требует раскрытия ее важного места в бытии, определение которого разделило философов на материалистов и идеалистов. Определение бытия долгое время сдерживалось механицизмом, затруднявшим введение понятий «материализм» и «идеализм», антитетичных по отношению к понятиям «идеалисты» и «материалисты», что было важно, отмечал В.Н. Кузнецов, «для понимания сути главных философских конфронтаций» [3, с. 55]. Категориальное, адекватное философскому материализму определение бытия – как философской категории материи – впервые дано В.И. Лениным, который преодолел путаницу философии и науки (не говоря уже о других формах знания и заблуждения), выдвинув идею их «союза». Можно утверждать, что бытие постоянно обновляется – качественно и количественно. Революция ответственна за качественное, коренное его обновление. Поэтому недостаточно абстрактной категории «различие», на чем настаивает Ж. Делез, рефлексируя соотношение различия «самого по себе» и бытия, отыскивая различие не в ставшем (сущем), а в становлении (в бытии как основании сущего) [1, с. 26]. Переход от «различия» к категории «революция» есть восхождение от абстрактного к понятийно-конкретному.
2. Революция и уровни определения бытия. Нужно учесть, что бытие определяется на трех уровнях (М. Прохоров): субстанциальном, атрибутивном и собственно историческом, которое являет себя как социальный уровень, а революция – как социальная. Соответственно им должна быть дана характеристика категории революции.
К субстанциальной характеристике бытия выходил уже Парменид. С одной стороны, он выходит к «проблеме познания существующего и существования познаваемого, единства того и другого», выходит на проблему, «ответа на которую он сам не знает». Он выходит к основному вопросу философии (ОВФ), в котором соотносятся друг с другом онтология и гносеология в виде постановки и решения первой и второй сторон ОВФ. С другой стороны, у него мы обнаруживаем противопоставление бытия и процесса, которому и «принадлежит» революция как момент естественной «технологии» процесса. Эти «противопоставленные Парменидом части обусловливают друг друга (и не могут не обусловливать)». Поэтому неизбежно возникает вопрос «как их соотнести»; в этом состоит, по В.Я. Комаровой [2, с. 82–84], секрет «парменидовской проблемы».
Представляется, что его разгадка достигается тогда, когда выделяются субстанциальный и атрибутивный уровни определения бытия, причем второй раскрывает «свойство» быть объективной реальностью с помощью представляющих его атрибутов, следовательно, не в виде вещи «самой по себе», а в виде совокупности категорий, характеризующих неотъемлемые свойства материи, атрибуты движения, пространства, времени, закономерности, качества, количества, причинности, противоречия, эволюции, революции, других категорий. Система этих категорий способна дать диалектическую модель объекта как самосогласованную связь атрибутов, воспроизводящих всеобщее онтологическое содержание любого объекта. Эта модель, система философских категориальных атрибутов остается в контексте постановки и решения основного вопроса философии.
В такой системе, представляющей бытие-как-процесс, характеризующей процессуальность бытия, «революция» раскрывает важнейший «принцип изменения бытия», дополняя «эволюцию». Если «все бытие обнаруживает себя как процесс» (К. Маркс), значит, революция носит всеобщий характер. Благодаря революциям бытие исторично, оно обретает «диалектическую необратимость». Процессуальность, или универсальная историчность, указывающая на необратимость процесса бытия, является «формой движения и сущностью всякого бытия», его «основной характеристикой» (Д. Лукач).
Собственно исторический (в узком смысле) уровень бытия появляется как закономерное возникновение человека, истории, общества, где революция принимает форму социальной революции, призванной преодолевать антагонистические противоречия в процессе развития общества. На выделении этого уровня исследования бытия, а, значит, и соответствующей модификации революции, в начале 1990-х гг. настаивал В.М. Межуев; здесь действительность приравнивается не к природе, а к человеческой практике как способу существования самой материальной действительности: «Материя, по Марксу, не только первична, но прежде всего практична, порождается, генерируется практикой».
Такой подход в принципе соответствует концепциям ноосферы В.И. Вернадского и постнеклассической науки В.С. Степина, если учесть связь уровней определения бытия с наукой. Классическая наука XIX в. изучала простые системы, исключая все «человеческое», исключая онтологически и гносеологически. На рубеже XIX–XX вв. «человеческое» стало учитываться гносеологически – в неклассическом естествознании и зависимом от него материализме. В конце XX в. появляется постнеклассическая наука, исследующая сверхсложные системы, включающие в себя человека с его практической деятельностью и сознанием в качестве существенных моментов их организации и развития. В результате онтология восходит к «отношению» человека с миром. История продемонстрировала три типа отношения человека с миром: созерцательное, активистское и коэволюционное (М. Прохоров). Это открывает возможность исследовать «революцию» применительно к каждому из них и представить «революцию» как «поворот» (переворот) от одного типа мироотношения к другому. Соответственно этому, рабовладельческая революция происходила стихийно, в переходе от феодализма к капитализму в революции все большее значение обретает сознательная деятельность как необходимое условие дальнейшей трансформации общества.
3. Революция и основные законы диалектики. Революция, глубокое качественное изменение в развитии того или иного явления, тесно связана с основными законами диалектики, раскрывая внутренний механизм (технологию) «переворота», прежде всего, на основе закона перехода количественных изменений в качественные. Она есть перерыв постепенности, качественный скачок в развитии. Она отличается от эволюции – постепенности развития, и от реформы какой-либо стороны общественной жизни, сохраняющей основы существующей социальной структуры, остающейся в границах действия количественных изменений (К. Поппер).
Развитие характеризуется не только совершенствованием имеющегося (старого), но и формированием нового. Именно последнее привносит в развитие момент прерывности, уничтожая «предел», обусловленный господством старого, обнаруживая его относительность. Развитие выходит на новые рубежи, к возможности «крутого поворота» или «переворота». При этом возникает проблема согласования нового со старым, «имеющимся», и включение нового в развитие. «Включение» оказывается более или менее трудным и длительным процессом. «Отпочковавшееся» новое может представляться какое-то время согласующимся с основами старого, от которого оно отделилось, будучи носителем нового содержания, начинающим определять характер процесса развития. Но пока сохраняется видимость общности основ старого и нового, даже при неопределенности характера этой общности, о революции говорить преждевременно (например, в концепциях «конвергенции» и «социального государства»). Революция подводит исследователей «к осознанию диалектического характера процессов» (Ф. Энгельс), демонстрируя превращение движущейся материи из одного состояния в другое, непримиримое с ним (В.И. Ленин).