Содержание
На фоне этой «революции» совершенно отличается оценка Октябрьской социалистической революции многими отечественными историками. Профессор В.Н. Виноградов отмечает, что «она потрясла мир, дала толчок развитию революционного радикализма и национально-освободительного движения, побудила своих противников заняться поиском реформ как альтернативного пути развития, привела к появлению на мировой арене мощного индустриального государства и, в конечном счете, – сверхдержавы. Вычеркнуть её из истории отечества невозможно, приуменьшать её значение бессмысленно» [5, с. 194].
Оценку величайших достижений советского социализма расширяет В.С. Бушуев [4]. А.А. Искандеров осмысливает роль субъективного фактора, приведшего к успеху революции и, в первую очередь, роль её выдающихся руководителей – В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого [7, с. 88–89].
Ряд исследователей и, в первую очередь, В.П. Булдаков полагают, что русскую революцию нельзя отождествлять с социалистическим движением, поскольку ни у рабочих, ни у крестьян или солдат и матросов (а они в большинстве своём выходцы из крестьянской среды) не было устремлений к социализму [2, с. 50]. Другие историки, такие как В.П. Дмитренко, разделяя концепцию единой Великой революции 1917 г. выделяют в ней две фазы – политическую (в феврале) и социальную (в октябре), формировавшую уже социалистические формы и нормы общественного развития [3, с. 2].
На «круглом столе» по теме «Февральская революция 1917 года в российской истории», проведенном 15 марта 2007 г. к её 90-летию в Институте российской истории, о причинах, роли и значении её были высказаны различные точки зрения [10]. В.П. Булдаков в своем выступлении отмечал, что в конце горбачевской перестройки и в первые постсоветские годы в России восхищались демократическими «транзитологами», которые получили на Западе прозвище «бастардов монетаризма» и «рыночных большевиков». Многие «перестройщики» обнаружили, перефразируя Ленина, все симптомы «детской болезни правизны в антикоммунизме» [10, с. 26]. Даже не скрывающий своего антисоветизма В.М. Лавров предупреждал власть предержащих, что «…совпадение во времени и пространстве нескольких дестабилизирующих событий (включая спровоцированные) на фоне нелегкой жизни народа – и революция» [10, с. 25].
Новый этап интереса к изучению и осмыслению революционных процессов в России начался в преддверии 100-летнего юбилея революции 1917 г. В Музее современной истории проведен «круглый стол», по итогам которого принято решение об организации в 2017 г. Всероссийской научно-практической конференции «100 лет Великой российской революции: осмысление во имя консолидации». Создан оргкомитет, в состав которого вошли высшие руководители государственных и научных структур: С. Нарышкин, В. Мединский, А. Чубарьян, Ю. Петров, С. Мироненко и др. Участники «круглого стола», объединив (теперь уже официально) Февральскую и Октябрьскую революции в одну – Великую российскую революцию 1917 г., приняли текст обращения к общественности страны. Отмечая, что «попытка построения на земле нового справедливого общества решающим образом изменила пути исторического развития России и оказала громадное влияние на прогресс народов всей планеты», обращение определяет основные направления и задачи научных и общественных организаций, «деятельность которых должна быть направлена на консолидацию российского общества, создание единой общегражданской позиции по основным этапам развития России» [11].
Модератор «круглого стола» академик А. Чубарьян, открывая дискуссию подчеркнул, что ныне российское общество преодолевает синдром 1990-х гг., определившим бесспорно отрицательное место революции, её значение для последующего развития России и человека. Теперь ситуация меняется: «Видно, что началось время глубокого осмысления, диалога о месте и значении этого периода российской истории» [8].
Дискуссия показала, что основные разногласия касаются оценок значения социалистической революции, советских социально-экономических и духовных ценностей. С. Кара-Мурза, главный научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН, анализируя истоки и содержание социалистической цивилизации, констатировал: «Советский человек победил белых и интервенцию, вовлек умеренных противников в работу, провел модернизацию и культурную революцию, одолел фашизм, создал надежный щит и большие социально-технические системы высшего класса. Мы и сейчас на них живем – заменить их не могут». Осмысливая причины кризиса и гибели социалистического государства в результате государственного переворота 1991 г., он так оценивает его: «Произошла революция регресса… в отличие от революции начала ХХ века. Нынешний господствующий тип не обладает творческим потенциалом и системой ценностей, которые необходимы, чтобы ″держать страну″, а тем более сплотить общество для модернизации и развития» [11].
В. Трушков, профессор факультета политологии МГУ, исходя из ленинской концепции революционного процесса в России, рассматривает события 1917 г. как классовую борьбу пролетариата и буржуазии. Февральская революция, начавшаяся как буржуазная, переросла в буржуазно-демократическую, в которой пролетариат играл не роль массовки, а ведущей силы. Но и этот этап вскоре изжил себя, поскольку революция не решила поставленной перед ней задачи. Поэтому трудящаяся Россия поддержала большевистскую формулу превращения империалистической войны в гражданскую: революция, «…чьей целью являлось установление рабоче-крестьянской власти, была фактически бескровной и быстротечной». Капиталистическая реставрация, трагедия 1991–1993 гг., по мнению В. Трушкова, – «это типично социальная реставрация, временное отступление социалистической революции» [11].
Главный научный сотрудник ИРИ РАН В. Лавров, напротив, исходя из своей антисоветской позиции, называл революционные события «большой бедой» и призывал, используя церковную лексику, к «общему покаянию за революцию» [12].
Весьма актуальный аспект темы состоит в выяснении того, что представляет собой современная Россия, какое общество в ней строится, чего она добилась за четверть века. Оценки, особенно в общественно-политических изданиях, неутешительны для власть предержащих. С.А. Кимельман считает, что с приходом в Кремль В.В. Путина были поставлены новые стратегические цели, но им не дано было осуществиться, поскольку «ельцинские либералы в правительстве Касьянова встретили в штыки начинания Путина и продолжали гнуть свою линию на разворовывание национальных богатств страны» [9]. Попытка стратегического планирования в 2006 г. завершилась ничем из-за кризиса 2008–2009 гг., равно как и последующая 2012 г. вследствие нового витка кризиса и экономической блокады России западными державами. Заметим, что и сегодня либеральный социально-экономический блок в правительстве Д. Медведева не желает принимать новую мобилизационную, плановую, социальную программу развития страны, предложенную академиком С. Глазьевым [6]. И экономика страны погружается в кому.
Трудящееся население беднеет, получая низкую и уменьшающуюся зарплату (только в 2015 г. она понизилась на 10%), страдает от повышения налогов и инфляции. Социальное расслоение достигло немыслимых масштабов. В ноябре 2012 г. в программе «Максимум» телеканала НТВ её ведущим Г. Пьяных была приведена следующая статистика: 1% богатейшей части населения страны получает 73% совокупного дохода, 95% населения имеют 1,5% совокупного дохода. Такого колоссального расслоения в доходах населения нет ни в одной стране цивилизованного мира.