Секция № 7 «Физиология и патология нервной системы, психология, медицинская реабилитация»

[contents h2]

Л.О. Алиева, В.П. Щукина

Зависимость уровня невротических расстройств и типов акцентуации характера студентов Пермского государственного медицинского университета им. Е.А. Вагнера

Руководитель работы Н.С. Сединина, д.м.н.

Пермский государственный медицинский университет им. академика Е.А. Вагнера

 

Характер — это каркас личности, в который входят только наиболее выраженные и тесно взаимосвязанные свойства личности, отчетливо проявляющиеся в различных видах деятельности. Известный немецкий психиатр К. Леонгард считает, что у 20–50% людей некоторые черты характера столь заострены (акцентуированы), что это приводит к однотипным конфликтам и нервным срывам. Акцентуация характера — преувеличенное развитие отдельных свойств характера. Выраженность акцентуации может быть различной — от легкой, заметной лишь ближайшему окружению, до крайних вариантов, когда приходится задумываться, нет ли болезни — психопатии.

Цель исследования: выявить взаимосвязь между типами акцентуации характера и уровнем невротического состояния у студентов 4-го курса лечебного факультета Пермского государственного медицинского университета им. академика Е.А. Вагнера.

Материалы и методы. Проведено тестирование 30 студентов 4-го курса лечебного факультета Пермского государственного медицинского университета им. академика Е.А. Вагнера. Тип акцентуации личности определяли с помощью характерологического опросника Леонгарда. Наличие невротических расстройств устанавливали с помощью методики экспресс-диагностики невроза К. Хека и Х. Хесса. Статистическую достоверность результатов оценивали с помощью критерия корреляции Спирмена.

Результаты. Выделены наиболее выраженные акцентуации характера — гипертимность и циклотимность (по 15,39%). Все остальные типы акцентуации проявлялись у студентов лечебного факультета в меньшей степени. Так же в ходе экспресс-диагностики невроза выявлено 16,67% студентов с выраженными невротическими расстройствами; у остальных студентов, которые прошли тестирование, невроза нет.

При изучении взаимосвязи между типами акцентуации характера и уровнем невротического состояния студентов получены статистически достоверные результаты (ρ_набл>ρ_крит, ρ<0,05) в отношении таких акцентуаций, как педантичность (коэффициент корреляции Спирмена (р) равен 0,387), неуравновешенность (р=0,410) и дистимность (р=0,365). Причем установлена прямая связь между сравниваемыми признаками, т.е. чем более выражены педантичность, неуравновешенность и дистимность у исследуемой группы студентов, тем выше риск развития неврологических расстройств.

Среди студентов с высоким уровнем невротических расстройств (16,67%) педантичность выражена в умеренной (у 40%) и малой степени (у 60%). У 60% в данной группе отмечен умеренный уровень неуравновешенности, у 20% — значительный уровень неуравновешенности, и у оставшихся 20% — малый уровень. Что касается дистимности, то она встречается у 20% студентов с невротическими расстройствами, у остальных студентов — одинаково в малой и умеренной степени (по 40%).

Выводы. Среди всех типов акцентуаций характера наиболее часто встречаются гипертимность и циклотимность (по 15,39%). Такие типы акцентуаций, как педантичность, неуравновешенность и дистимность, в их наибольшей степени выраженности при определенных ситуациях могут привести к развитию невротического состояния студентов.

 

Ю.В. Андреева

Динамика изменения ответственности и ее связи с другими личностными качествами на этапах профессионализации врача

Руководитель работы О.Н. Солодчук, доцент кафедры факультетской педиатрии с пропедевтикой детских болезней ЯГМУ, к.м.н.

Ярославский государственный медицинский университет

 

Существует несколько определений ответственности, но наиболее классическим является следующее. Ответственность, по мнению К.К. Платонова, является способностью личности понимать соответствие результатов своих действий поставленным целям, принятым в обществе или в коллективе нормам (1981).

Степень развития личностной организации и психологическое содержание “Я” являются основными факторами формирования моральной ответственности в условиях профессиональной подготовки врача. Решения, принимаемые врачом, отличаются особой ответственностью, поэтому важность ее формирования возрастает.

В отечественной психологии ответственность рассматривается как одно из составляющих личностных автономий, в основе которого лежит механизм самодетерминации: стремление к успеху, просчет возможных неблагоприятных исходов, готовность к риску и способность к принятию нестандартных решений, т.е. креативность. Работа врача порой требует принятия нестандартных решений, поэтому мы предполагаем, что такое личностное качество, как креативность, также влияет на уровень ответственности специалиста.

Цель исследования: изучение зависимости ответственности от личностных качеств в процессе профессионализации врача у студентов 1–6-х курсов педиатрического факультета, а также у врачей-педиатров и преподавателей педиатрии Ярославского государственного медицинского университета.

Материалы и методы. В исследовании использованы методики: мотивация на достижение успеха и избегание неудач (Эллерс), готовность к риску (Шуберт), личностная ответственность (Прядеин) и методика диагностики вербальной С. Медника и невербальной креативности Торренса в адаптации А.Н. Воронина.

Выборка составила 240 человек: по 30 студентов с 1-го по 6-й курс педиатрического факультета ЯГМУ, 30 преподавателей и 30 работающих врачей.

Результаты. На первом курсе готовность к риску отрицательно коррелирует с динамической аэргичностью (r=–0,36, p<0,05) и положительно — с вербальной креативностью (r=0,31, p<0,05). Кроме того, динамическая аэргичность положительно коррелирует с избеганием неудач (r=0,40, p<0,05) и отрицательно — с мотивацией на успех (r=–0,29, p<0,05).

У студентов второго курса наблюдается положительная корреляция между социоцентрической мотивацией и эмоциональной стеничностью (r=0,59, p<0,05), в то же время эмоциональная стеничность взаимосвязана с когнитивной осведомленностью (r=0,36, p<0,05).

Для третьего курса характера связь готовности к риску с экстернальным локусом контроля (r=0,68, p<0,05).

На четвертом курсе выявлена положительная корреляция между мотивацией на успех и субъектной результативностью (r=0,37, p<0,05) и отрицательные связи невербальной креативности с компонентом преодоления трудностей (r=–0,33, p<0,05) и когнитивной осмысленностью (r=–0,57, p<0,05).

На пятом курсе характер этой связи меняется: когнитивная осмысленность положительно связана с невербальной креативностью (r=0,32, p<0,05). Кроме того, появляются такие важные связи, как мотивация на успех с предметной результативностью (r=0,56, p<0,05), субъектной результативностью (r=0,73, p<0,05) и интернальным локусом контроля (r=0,37, p<0,05).

К 6-му курсу большинство личностных качеств направлены на потребности общества, при этом складывается система ответственного поведения. Так же можно говорить об обоснованности предпринимаемого риска.

У преподавателей невербальная креативность отрицательно связана с компонентом преодоления трудностей (r=–0,37, p<0,05) и экстернальным локусом контроля (r=–0,58, p<0,05), а также выявлены положительные корелляции мотивации на избегание неудач с социоцентрической мотивацией (r=0,38, p<0,05) и субъектной результативностью (r=0,38, p<0,05).

В то же время готовность к риску у врачей тесно взаимосвязана с социальной результативностью (r=0,33, p<0,05) и отрицательно коррелирует с экстернальным локусом контроля (r=–0,37, p<0,05), т.е. риск направлен в первую очередь на помощь больному и ответственность за этот риск врач берет на себя.

Выводы. Профессионализация врача представляет собой сложный, многоступенчатый процесс, имеющий особенности каждого из этапов.

 

А.К. Доценко

Динамика заболеваемости населения опухолями головного мозга вследствие нервных потрясений из-за проведения боевых действий на Донбассе

Руководитель работы А.В. Ващенко, ассистент кафедры нейрохирургии, к.м.н.

Донецкий национальный медицинский университет имени М. Горького

 

По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире количество онкологических больных, в том числе с опухолями головного мозга, растет с каждым годом. За последние 10 лет прирост заболевших онкологическими заболеваниями, по разным данным, составил около 15%, а ежегодный прирост новых пациентов онкологических клиник за последние пару лет — около 2–3%. Стресс является одним из факторов развития опухолей.

Цель исследования: исследование динамики заболеваемости населения опухолями головного мозга на фоне нервных потрясений из-за боевых действий на территории Донбасса в 2014–2015 гг.

Материалы и методы. Работа основана на анализе историй болезней пациентов нейрохирургического отделения № 2 Донецкого клинического территориального медицинского объединения (ДоКТМО) с января 2013 г. по октябрь 2015 г. Мы разделили этот период на два промежутка по 17 месяцев. Первый промежуток, без боевых действий, с января 2013 г. по май 2014 г. Второй промежуток, с боевыми действиями, с июня 2014 г. по октябрь 2015 г.

Результаты. Общее количество больных за весь период составило 2770, из них с опухолью головного мозга — 623 человека (22,5%). Среди пациентов с опухолью мозга было 335 женщин (53,8%) и 288 мужчин (46,2%). За довоенный период (с января 2013 г. по май 2014 г.) поступили 1760 пациентов, из них с опухолями головного мозга 367 человек (20,9%), за военный период (с июня 2014 г. по октябрь 2015 г.) — 954 пациента, из них с опухолями мозга 256 человек (26,8%). Таким образом, онкобольных в военный период было больше, чем в довоенный, на 5,9%. Общее число больных снижается в военный период из-за массового выезда населения.

Причинами роста заболеваемости опухолями мозга могут являться наследственность, экология, различные болезни, в том числе стрессы. Так как после начала военных действий число пациентов с опухолью головного мозга возросло, можно предположить, что именно стресс стал причиной этого. Патологические процессы могли развиваться и до военного периода, а сильные потрясения дали толчок в их проявлении. Кроме того, стресс мог способствовать и развитию новой опухоли.

Некоторые исследования подтверждают зависимость развития онкологических процессов от перенесенного стресса. Например, в 1893 г. исследователь Сноу привел данные о 250 больных раком, у 156 из которых заболеванию непосредственно предшествовала психическая травма. На данный момент профессор Тиан Ху, генетик из университета Йеля, утверждает, что физические и эмоциональные травмы могут спровоцировать мутацию клеток. Доктор Райк Хамер выявил уникальную закономерность: практически все онкологические больные за один-три года до обнаружения рака подвергались сильнейшему эмоциональному переживанию или стрессу.

Выводы. С началом военных действий отношение пациентов с опухолями головного мозга к общему числу больных возросло, следовательно, можно сделать предположение, что стресс негативно влияет на развитие опухолевых процессов. Необходимо дальнейшее накопление архивных данных для уточнения динамики заболеваемости.

 

С.Я. Калинина

Применение методики ШДЦ у больных с нетравматическими внутримозговыми кровоизлияниями

Руководитель работы В.Н. Григорьева, профессор, д.м.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Несмотря на то, что геморрагический инсульт встречается в пять раз реже ишемического, он чаще приводит к стойкой утрате трудоспособности, нарушению трудовой и социальной адаптации. При реабилитации пациентов с нетравматическими внутримозговыми кровоизлияниями (НВМК) необходима методика, чувствительная к состоянию больного, позволяющая количественно оценить достижение реабилитационных целей. В качестве данной методики была выбрана шкала достижения целей (ШДЦ).

Цель исследования — изучить факторы, влияющие на успешное применение методики ШДЦ у больных с нарушением функции верхней конечности в остром периоде геморрагического инсульта.

Материалы и методы. Мы наблюдали 11 больных (средний возраст 64±9 лет) в остром периоде нетравматического внутримозгового кровоизлияния с нарушением функции верхней конечности. У всех больных оценивали силу верхней конечности по Скандинавской шкале инсульта (SStSc), выявляли апраксию по тесту апраксии верхней конечности (TULIA), определяли чувствительность по неврологической шкале чувствительности для использования в остром периоде полушарного инсульта. В целом функция руки оценивалась с помощью теста исследования функции руки (ARAT). Все больные проходили нейровизуализационное обследование (МСКТ).

Всем пациентам во время лечения устанавливалось по две краткосрочные цели. Все 22 цели относились к восстановлению бытовых навыков (прием пищи, мероприятия личной гигиены, одевание, коммуникация). Если причиной нарушения функции верхней конечности являлся умеренный парез или апраксия, то цель устанавливалась с задействованием пораженной конечности, при выраженном парезе цель ставилась таким образом, чтобы больной задействовал обе руки. Курс восстановительного лечения продолжался в среднем 10 дней. Для оценки восстановительного лечения данных больных применялась методика шкалирования достижения целей (ШДЦ). Уровень достижения цели измерялся по варианту S. Gauggel и V. Hoop (2004): при точном достижении цели выставлялась оценка 0 баллов (что соответствовало 50 Т-баллам по стандартизованной шкале), при превышении поставленной цели +1 или +2 баллов (более 50 Т-баллов), при недостижении целей …–1 или …–2 баллов (менее 50 Т-баллов).

Результаты. Причиной нарушения функции верхней конечности у 8 из 11 пациентов (73%) был выраженный парез, у 3 из 11 (27%) — изолированная апраксия или сочетающаяся с легким парезом. Нарушения чувствительности в качестве самостоятельной причины нарушения функции руки выявлены не были.

У 4 из 11 пациентов (36%) отмечалось точное соответствие поставленным целям, у 2 из 11 (18%) — превышение поставленных целей, у 5 из 11 (45%) — недостижение целей. Средняя оценка по шкале Т-баллов составляла 47,2±8 балла.

Все пациенты были разделены на две группы:

• 1-я группа — пациенты, полностью достигшие установленных целей или превысившие их (6 из 11, или 55%);
• 2-я группа — пациенты, не достигшие поставленных целей (5 из 11, или 45%).

В 1-й группе причинами нарушения функции верхней конечности являлся умеренный парез — у 3 из 6 пациентов (50%), выраженная апраксия ˜— у 3 из 6 (50%). Во 2-й группе причиной нарушения функции верхней конечности был выраженный парез. Пациенты с выраженным парезом (0—2 балла) встречались статистически значимо чаще, чем в 1-й группе (р=0,021).

Пациентов с умеренной и выраженной апраксией было в 1-й группе статистически значимо больше, чем во 2-й группе (р=0,014).

Статистически значимой разницы по объему очага, наличию прорыва крови в желудочки и чувствительных нарушений среди пациентов двух групп выявлено не было (р=0,715, р=0,369 и р=0,678 соответственно).

Выводы. При применении методики ШДЦ возможно восстановление бытовых навыков у 55% пациентов. Степень достижения цели зависит от тяжести состояния пациента и уровня его мотивации. Достаточно высокий процент завышения целей (45%) был связан с переоценкой возможностей больного, что требует совершенствования навыков постановки реабилитационных целей.

 

А.С. Куракина, М.В. Ведунова, Н.А. Щелчкова, И.В. Мухина

Содержание глиального нейротрофического фактора в плазме крови пациентов с внемозговыми интракраниальными опухолями

Руководитель работы В.Н. Григорьева, профессор, зав. кафедрой неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики, д.м.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Изучение нейроспецифических белков, их нейропротекторных свойств, а также участие в развитии патологических процессов в головном мозге являются одной из приоритетных задач современной фундаментальной медицины. В исследованиях последних лет показано, что глиальный нейротрофический фактор (GDNF) способствует пролиферации и дифференцировке различных популяций клеток центральной и периферической нервной системы, и уровень мРНК GDNF быстро возрастает при повреждении нервной системы. Также имеются данные о роли GDNF в прогрессии таких новообразований головного мозга, как глиомы различной степени дифференцировки, однако участие GDNF в развитии внемозговых интракраниальных опухолей остается неизученным.

Цель исследования: изучить содержание глиального нейротрофического фактора в плазме крови пациентов с аденомами гипофиза и менингиомами внутричерепной локализации до и после оперативного лечения для прояснения его роли в развитии указанных опухолей.

Материалы и методы. В исследование было включено 35 женщин:

• первая группа — 22 пациентки с менингиомами головного мозга, в возрасте от 41 до 63 лет, средний возраст 53±5 лет;
• вторая группа — 13 пациенток с аденомами гипофиза (у 12 — пролактинома, у 1 — соматотропинома), в возрасте от 30 до 63 лет, средний возраст 49±9 лет.

Тип опухоли головного мозга (ОГМ) до операции устанавливался на основании результатов магнитно-резонансной томографии головного мозга с контрастным усилением (GE Signa Infinity 1, 5 Т, США), данных лабораторных анализов, а после оперативного лечения больных подтверждался гистологически. До и после оперативного лечения всем больным проводилось общеклиническое обследование, а также в их плазме крови определяли содержание фактора GDNF (R&D Systems) методом иммуноферментного анализа (ИФА).

Результаты. Средний уровень GDNF в плазме крови больных первой группы (14,97 [8,45; 26,04] пг/мл) до оперативного лечения был статистически значимо выше, чем во второй группе (8,97 [3,14; 12,27] пг/мл, p=0,03). После оперативного лечения этот показатель в группе пациентов с менингиомами интракраниальной локализации (11,22 [5,55; 25,67] пг/мл) оказался также статистически значимо выше, чем в группе пациентов с диагностированной аденомой гипофиза (7 [2,05; 8,6] пг/мл, р=0,05). Имелась корреляция уровней GDNF, измеренных до и после оперативного лечения больных (R=0,85, p=0,01). В послеоперационном периоде концентрация фактора GDNF в плазме крови статистически значимо снизилась только в первой группе (р=0,04).

Выводы. Уровень глиального нейротрофического фактора в плазме крови больных с менингиомами внутричерепной локализации выше, чем у больных с аденомами гипофиза. После оперативного удаления менингиом содержание этого фактора в крови снижается, однако остается выше, чем у больных, перенесших хирургическое лечение аденом гипофиза. Определение концентрации глиального нейротрофического фактора в крови пациентов может иметь значение для прояснения патогенеза менингиом интракраниальной локализации и оценки эффективности хирургического удаления опухоли.

 

Н.С. Нужина

Особенности обработки вербальной информации головным мозгом

Руководитель работы П.А. Продиус, доцент кафедры нормальной физиологии имени Н.Ю. Беленкова, к.б.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Восприятие и обработка абстрактных и конкретных слов головным мозгом имеет существенные различия. В левом полушарии сконцентрированы механизмы абстрактного, а в правом — конкретного образного мышления. По данным зарубежных исследований, отвлеченные понятия вызывают большую активность в нижней лобной извилине и средней височной извилине по сравнению с конкретными понятиями, которые преимущественно активируют заднюю часть поясной извилины, предклинье, латеральную затылочно-височную и парагиппокампальную извилины. Это говорит о большем участии словесной системы для обработки абстрактных понятий и повышения активности перцептивной системы при анализе конкретных слов, которое происходит, скорее всего, через ментальные образы. Интересно отражение данных процессов, зафиксированное в виде биоэлектрической активности головного мозга в ответ на предъявление абстрактных и конкретных понятий, а также использование данных различий в медицинской практике.

Цель исследования: выявить с помощью метода электроэнцефалографии особенности кривых вызванных потенциалов головного мозга, полученных в ответ на предъявление конкретных и абстрактных существительных в процессе их категоризации.

Материалы и методы. Регистрация и обработка связанных с событиями потенциалов (ССП) проводилась с использованием 29-канального многофункционального комплекса для нейрофизиологических исследований «Нейрон-Спектр ВПМ «Нейрософт» с помощью программы Нейрон-Спектр. Net. В качестве стимульного материала предъявляли 160 пар слов, представляющих собой сочетание прилагательного с конкретным либо абстрактным существительным. Стимульный материал показывали на мониторе в зрительной модальности с помощью программы «PsychoPy». Испытуемые получали задание категоризации слов, т.е. должны были нажимать на левую кнопку при появлении на экране конкретных существительных и на правую — при появлении абстрактных. Каждое слово предъявлялось в течение 1200 мс с интервалом 200 мс, до нажатия кнопки сохранялся знак вопроса.

Результаты. Найдены различия в амплитуде и пиковой латентности кривых вызванных потенциалов при обработке абстрактных и конкретных существительных. В передних лобных отделах пик № 100 в ответ на предъявление абстрактных слов превышал по амплитуде пик № 100 для конкретных слов. Амплитуда потенциала P160 в лобных отведениях была выше в ответ на конкретные слова, нежели на абстрактные, а в центральных и теменных абстрактные слова вызвали большую амплитуду, нежели конкретные. Существуют и межполушарные различия. Так, в лобных отведениях слева наблюдалась большая разница между пиком P160 на конкретные и на абстрактные слова, нежели справа.

Выводы. Данная методика может быть применена для диагностики уровня когнитивных расстройств и оценки эффективности программ восстановления и терапии. Различия вызванных компонентов в обработке абстрактных и конкретных существительных могут служить маркером для выявления нарушений, связанных с лобными отделами коры, отвечающими за произвольную организацию поведения и абстрактное мышление.

 

Л.Д. Пестренин

Компьютерно-томографическая вентрикулография при ушибе головного мозга легкой и средней степени как дополнительный метод их дифференциальной диагностики

Руководитель работы К.В. Шевченко, доцент, д.м.н.

Пермский государственный медицинский университет им. академика Е.А. Вагнера

 

Больные с черепно-мозговой травмой (ЧМТ) занимают ведущее место среди всех пациентов нейрохирургических отделений, составляя по данным различных авторов до 79%. Несмотря на накопленный практический опыт, по сей день допускаются ошибки при диагностике ЧМТ средней тяжести. Это во многом обусловлено схожестью ее клинических и морфологических проявлений с другими вариантами легкой ЧМТ.

Поэтому исследования, направленные на поиск дополнительных маркеров ушиба головного мозга (УГМ) средней степени, до настоящего времени не потеряли актуальности.

Цель исследования: определить показатели компьютерно-томографической вентрикулометрии, которые можно использовать в качестве дополнительного критерия дифференциальной диагностики УГМ легкой и средней степени.

Материалы и методы. В группы сравнения вошли 10 мужчин с УГМ легкой степени и 12 — с УГМ средней степени. Компьютерная томография выполнялась в первые часы поступления в стационар. Результаты были статистически обработаны в программе SPSS 22. 0 (USA Inc.).

Результаты. При УГМ средней степени наблюдалась тенденция к гидроцефалии, при этом увеличение длины и высоты боковых желудочков, длины и ширины 3-го желудочка, длины, ширины и высоты 4-го желудочка оказалось статистически достоверным (p<0,05). Такие изменения могут быть обусловлены нарушением циркуляции ликвора в ячеях субарахноидального пространства и/или затруднением резорбции ликвора в синусы головного мозга (Потапов А.А., 2002), что в конечном счете и приводит к развитию открытой гидроцефалии.

При УГМ легкой степени, напротив, отмечали тенденцию к равномерному уменьшению желудочковой системы головного мозга. Это, вероятно, обусловлено развитием отека и набухания головного мозга, в основе которых лежат, в том числе, и тканевые изменения: повышение осмолярности интерстициальной жидкости, а также проницаемости сосудистой стенки.

Морфологически очаги УГМ легкой степени характеризуются образованием точечных и мелкоочаговых кровоизлияний в пределах 1–2 извилин. Такие изменения, вероятно, приводят к доминирующей роли первичного повреждения клеточных мембран, вторичных нарушений водно-электролитного обмена и, как следствие, отека-набухания головного мозга в патогенезе легкой ЧМТ.

Очаги УГМ средней степени с морфологической точки зрения характеризуются множеством имбибирующих кровоизлияний в коре и подкорковой зоне при относительной сохранности структуры мозгового вещества. Такие изменения являются первичным повреждающим фактором — дополнительным объемом в полости черепа, который приводит к повышению внутричерепного давления. Следствием этого становится развитие отека головного мозга. При УГМ средней степени также имеет значение повреждение клеточных мембран и вторичные нарушения водно-электролитного баланса. Однако роль дополнительного объема в полости черепа как повреждающего фактора представляется доминирующей в патогенезе ЧМТ вообще, что обусловлено высокой вероятностью вклинения головного мозга с развитием жизнеугрожающих последствий.

Выводы. Для ушиба головного мозга легкой степени характерно уменьшение размеров всех желудочков головного мозга, в то время как при ушибе головного мозга средней степени наблюдается тенденция к гидроцефалии. Увеличение длины правого и левого боковых желудочков головного мозга >102,7 и 104,8 мм соответственно, увеличение длины 3-го желудочка >37,6 мм, высоты 4-го желудочка >10,5 мм можно использовать как дополнительный критерий ушиба головного мозга средней степени при проведении дифференциальной диагностики легкой и среднетяжелой черепно-мозговой травмы.

 

М.А. Шукурова (Ахмедова), Л.Р. Муминова

Оценка психомоторных дисфункций у детей при врожденном транзиторном гипотиреозе обследованных в психоневрологическом диспансере г. Ташкента

Руководитель работы Л.Р. Муминова, профессор

Ташкентский государственный педагогический университет им. Низами, Узбекистан

 

Заболевания щитовидной железы (ЩЖ) относятся к числу наиболее часто встречающихся в клинической практике эндокринных расстройств, что и определяет их общепатологическое значение. Йод принадлежит к жизненно важным микроэлементам, является составной частью гормонов ЩЖ: тироксина (Т4) и трийодтиронина (Т3), которые определяют активность течения практически всех метаболических процессов в организме, отвечают за формирование многих функций мозга. Своевременное становление двигательных навыков является одним из основных показателей хорошего физического и нервно-психического развития ребенка первого года жизни.

Цель исследования: оценка психомоторных дисфункций у детей, перенесших врожденных транзиторный гипотиреоз.

Результаты. На базе Республиканского психоневрологического диспансера им. Курбанова в г. Ташкенте обследовано 40 детей, имевших лабораторные признаки неонатального гипотиреоза (содержание ТТГ в крови превышало 20 мМЕ/л). Проведено катамнестическое наблюдение начиная с момента рождения до 3-летнего возраста. Контрольную группу составили 20 детей, которые также наблюдались от рождения до 3 лет.

Обнаруженный высокий уровень ТТГ и его мозаичность в динамике у этих пациентов указывают на нарушение регуляции функций ЩЖ. Возможно, это оказывает существенное влияние на психомоторное развитие ребенка, что подтверждается дальнейшими наблюдениями.

Развитие статомоторных функций на начальном этапе отставало от нормы незначительно, но с возрастом обнаруживалась все большее запаздывание, что способствовало задержке развития тонкой моторики. Задержка в развитии навыков самообслуживания за счет нарушения развития моторных компонентов чаще обнаруживалась в группе детей с высоким ТТГ.

 

А.А. Волынкин

Вегетативный статус у беременных с последствиями черепно-мозговой травмы

Руководители работы П.Н. Власов, профессор, д.м.н., В.А. Петрухин, профессор, д.м.н.

Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова; Московский областной НИИ акушерства и гинекологии

 

Черепно-мозговая травма (ЧМТ) является широко распространенным видом травм и одной из причин смертности и инвалидизации молодых пациентов. Рост техногенных катастроф и дорожно-транспортных происшествий обуславливает высокие показатели нейротравматизма и, как следствие этого, травматическая болезнь головного мозга занимает одно из ведущих мест среди болезней нервной системы у молодого населения.

Вследствие дисбаланса деятельности эрго-трофотропных звеньев в структуре вегетативной регуляции организма в клинической картине последствий ЧМТ длительное время могут сохраняться вегетативные нарушения, сказывающиеся на адаптивных реакциях больных.

Частота встречаемости последствий ЧМТ в ГБУЗ МОНИИАГ составляет 9,3% среди всей неврологической патологии. Высокая распространенность ЧМТ среди населения, в том числе женщин репродуктивного периода, а также отсутствие единой эффективной системы диагностики беременных с последствиями ЧМТ для планируемого родоразрешения делают настоящую проблему актуальной.

Цель исследования: оценить особенности вегетативной нервной системы (ВНС) у беременных (n=47) с ЧМТ в анамнезе, проходивших родоразрешение в отделении патологии беременных ГБУЗ МО МОНИИАГ с 2013 по 2015 г.

Материалы и методы. Все пациентки были разделены на две группы:

• 1-я группа — с сотрясением головного мозга (СГМ 44,7%; n=21);
• 2-я группа — с ушибом головного мозга (УГМ 55,3%; n=26).

Клиническое обследование включало стандартную схему неврологического осмотра, с применением дополнительных вегетативных проб (исследование ортостатического и клиностатического рефлексов, вегетативного индекса Кердо) и анкет, разработанных А.М. Вейном (1998): «Вопросник для выявления признаков вегетативных изменений» и «Схема исследования для выявления признаков вегетативных нарушений». Сумма баллов свыше 15 (для вопросника) и 25 (для схемы) расценивалась как признаки вегетативной дисфункции (ВД). Ортостатический тест (оценка симпатической ВНС) в норме приводит к учащению частоты сердечных сокращений от 6 до 24, а клиностатический тест (оценка парасимпатической ВНС) — к урежению ЧСС на 4–6. Также рассчитывали вегетативный индекс Кердо (ВИ) по формуле: ВИ=1–Д/ЧСС, где Д — диастолическое давление. При эйтонии ВИ=0; если ВИ>0, преобладает симпатический тонус; если ВИ<0, преобладает парасимпатический тонус.

Результаты. Проспективный анализ 47 беременных (от 19 до 42 лет) с ЧМТ показал, что 45 женщин (95,9%) перенесли ЧМТ до беременности и 2 (4,3%, СГМ) — во время данной беременности на ранних сроках. Анамнестически выявлена изолированная ЧМТ у 29 беременных (61,8%) и сочетанная — у 18 (38,3%). Закрытая ЧМТ была у 40 женщин (85,2%), открытая — у 7 (14,9%).

В 1-й группе выявлено 15 беременных с признаками ВД. Совокупный балл по вопроснику составил 21,3±4,3, по схеме — 33,6±6,2 балла. Во 2-й группе ВД верифицирована у 18 беременных, а минимальные её проявления — у 5. Показатели по вопроснику составили 20,6±3,4, по схеме — 31,4±4,9 балла.

Индекс Кердо в 1-й группе определён с отрицательными значениями (ВИ<0) у 14 беременных и у 7 — с положительными (ВИ>0). Во 2-й группе ВИ<0 был у 17 пациенток, а ВИ>0 — у 9.

Клиностатический тест в 1-й группе выявил повышенную парасимпатическую активность у 9 пациенток (снижение ЧСС более 6), а у 4 — тенденцию к парасимпатическому преобладанию (снижение ЧСС на 6). Ортостатический тест обнаружил преобладание симпатических влияний у 6 беременных (увеличение ЧСС более чем на 24). Во 2-й группе при клиностатическом тесте повышенная ваготония отмечена у 11 беременных (снижение ЧСС более 6) и у 10 — склонность к парасимпатическому влиянию (снижение ЧСС, равное 6).

Ортостатический тест выявил 6 беременных с преобладанием симпатикотонии (увеличение ЧСС более чем на 24) и у 2 — тенденцию к симпатическому влиянию (увеличение ЧСС от 19 до 24).

Выводы. В большинстве случаев у беременных с последствиями ЧМТ выявляются признаки вегетативной дисфункции (в 1-й группе 71,4%, n=15; во 2-й группе 69,2%, n=18), причем при последствиях тяжелой ЧМТ (2-я группа) преобладает активность парасимпатической вегетативной нервной системы.

 

Т.Н. Семенова

Апраксия в левой руке и дизартрия при нелакунарном очаге в правой лобно-теменной области: клинический пример

Руководитель работы Е.В. Гузанова, доцент, к.м.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Апраксии встречаются приблизительно у 30% пациентов, находящихся в острой стадии инсульта (Salter K. et al., 2009). Чаще нарушение праксиса связывают с поражением левой гемисферы головного мозга. Наиболее заметны для клинициста и самого больного нарушения целенаправленных движений в доминантной руке (у большинства — правая рука), значительно реже апраксия диагностируется слева.

Цель исследования: описание клинического случая апраксии в левой руке и дизартрии при локализации очага в правой лобно-теменной области.

Материалы и методы. Под нашим наблюдением находился пациент М., поступивший в Нижегородскую областную клиническую больницу им. Н.А. Семашко с подозрением на инсульт. Больному проводился неврологический осмотр, нейровизуализационное и нейропсихологическое обследование. Для диагностики нарушения праксиса применялись тесты для количественной (Test of Upper Limb Apraxia или TULIA, англ.) и качественной оценки апраксии (трехэтапная проба «кулак-ребро-ладонь» (КРЛ), тест «Воспроизведение позы пальцев руки» (ВПП), «Копирование положений кисти руки экзаменатора» (КПКРЭ).

Результаты. При поступлении пациент предъявлял жалобы на внезапную нечеткость речи, трудность при выговаривании слов. Через 1,5 ч к этим жалобам присоединились неуклюжесть и неловкость в левой руке, затруднявшие выполнение повседневных навыков.

В неврологическом статусе при поступлении дизартрия умеренной степени выраженности, мышечная сила в руках сохранна (5 баллов), суммарная оценка по TULIА левой руки составила 4 балла, что соответствовало выраженной апраксии, тогда как в правой руке нарушения праксиса по количественной пробе не выявлено. При исследовании трехэтапной пробы КРЛ отмечались трудности вхождения в задание, упрощение программы, пространственный поиск при выполнении движений (количественная оценка по Глозману — справа 3 балла, слева 2 балла). По тестам ВПП и КПКЭР пациент набрал 0 баллов слева (полная невозможность воспроизведения позы пальцев левой руки), справа наблюдалось правильное копирование.

На мультиспиральной компьютерной томографии головного мозга обнаружен очаг ишемии в правой лобно-теменной области 15,6х17,9х14,1 мм³. Спустя пять дней суммарная оценка по TULIА левой руки составила 7 баллов, что соответствовало уже умеренной степени выраженности апраксии, в тестах ВПП и КПКЭР стало возможно копирование, но присутствовал пространственный поиск и зеркальное копирование позы. Необходимо отметить, что у пациента доминантной была правая рука.

По результатам нейропсихологического исследования диагностировано легкое когнитивное нарушение по нейродинамическому типу.

Выводы. Ограничение повседневной активности было обусловлено наличием выраженной кинестетической апраксии в левой («недоминантной») руке, нарушением кинетического праксиса с обеих сторон в сочетании с дизартрией при нелакунарном очаге инсульта в правой лобно-теменной области.

 

 

Ш.Ш. Иноятова, Н.Н. Шадиева

Анализ причин смерти при черепно-мозговых травмах

Руководитель работы Л.А. Каратаева, доцент кафедры судебно-медицинской экспертизы, патологической анатомии с секционным курсом, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Черепно-мозговая травма — одна из многих причин, приводящих к смертельному исходу.

Цель исследования: ретроспективный анализ причин смерти взрослого контингента пострадавших от черепно-мозговой травмы (ЧМТ).

Материалы и методы. Проанализированы протоколы вскрытия 140 трупов, из них мужского пола — 96 (68,57%), женского — 44 (31,43%), на базе бюро СМЭ города Ташкента.

Результаты. Смерть наступила от тяжелой ЧМТ в результате наезда машины в 57 случаях (40,71%), вследствие домашней травмы — в 40 (28,57%); при падении с высоты — в 30 (21,43%), при наезде поезда — в 8 (5,71%). Только в 5 случаях (3,57%) причины смерти остались неизвестны.

Выводы. Преобладающей причиной смерти при ЧМТ является наезд машины, что свидетельствует о необходимости профилактических мероприятий на дорогах.

 

Е.К. Шарандова

Психо-физиологические критерии и динамика овладения методикой аутогенной тренировки

Руководитель работы П.А. Продиус, доцент кафедры нормальной физиологи, к.б.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Обучение навыкам саморегуляции — один из перспективных нелекарственных методов повышения адаптационных возможностей организма. Несмотря на то, что метод аутогенной тренировки (АГТ) известен еще с 1932 г., а в нашей стране рекомендован для применения с 1963 г., он не получил достаточно широкого распространения. На современном этапе для повышения эффективности АГТ применяются технические комплексы с биологической обратной связью, изучаются индивидуальные особенности личности и мотивации. Также расширяется перечень психо-физиологических коррелят и уточняется временная динамика овладения методом.

Цель исследования: освоение классической методики аутогенной тренировки (АГТ), выявление динамики и наиболее репрезентативных физиологических показателей, отражающих эффективность овладения навыком саморегуляции физиологических функций.

Материалы и методы. На первом этапе (пилотное исследование) группе из 6 человек была разъяснена суть методики. В течение 14 дней они ежедневно занимались АГТ по классической методике Шульца. Во время первого (до и после сеанса) и последнего тренинга (до и после сеанса) проведены контрольные измерения. На полиграфе MP30 «Биопак» регистрировались амплитуда ЭМГ трапециевидной мышцы (мВ), время R-R-интервала ЭКГ (с), КГР между средними фалангами среднего и безымянного пальцев левой руки (микросименс). C помощью инфракрасного термометра CEM TermoDiagnostics измерялась температура в 7 точках на внутренней поверхности ладоней (С°).

На втором этапе повторили данную схему эксперимента, увеличив группу до 16 человек, время тренировок — до 4 недель.

Результаты. Анализируя результаты первого этапа, можно сделать вывод о недостаточной продолжительности курса обучения. Удалось наблюдать только эффекты срочной адаптации к АГТ у части испытуемых. Второй этап эксперимента выявил краткосрочные эффекты и результаты долгосрочной адаптации к занятиям АГТ (по критерию Вилкоксона). Обнаружено, что на начальном этапе овладения АГТ наиболее выражен эффект угашения КГР. Наиболее репрезентативными показателями овладения навыком саморегуляции являются повышение инфракрасного излучения на пальцах рук и увеличение продолжительности R-R-интервалов. Исследователи физиологических механизмов АГТ считают, что в основе этих изменений лежит снижение активности симпато-адреналовой системы и повышение активности парасимпатической нервной системы. Повышение тонуса вагуса в свою очередь приводит к снижению частоты сердечных сокращений и расширению периферических сосудов.

Выводы. Курс АГТ необходимо проводить не менее месяца. В качестве объективных критериев рекомендуется, наряду с ЧСС, использовать инфракрасную термометрию.

 

А.К. Субботин, Е.В. Гузанова

Особенности реабилитации больных с эфферентной моторной афазией и мнестическими нарушениями в острый период ишемического инсульта

Руководитель работы Е.В. Гузанова, доцент кафедры неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики, к.м.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Афазия возникает в 21–38% случаев инсульта (Berthier M.L., 2005), около 12% приходится на эфферентную моторную афазию (Pendersen P.M. и соавт., 2004). Кроме того, у 40–70% больных с ишемическим инсультом возникают когнитивные нарушения различной степени тяжести, при этом нарушения памяти наблюдаются у 23–55% больных (Левин О.С. и соавт., 2007). Однако данных по реабилитации расстройств речи на фоне выраженных мнестических и аффективных расстройств в острый период ишемического инсульта недостаточно.

Цель исследования: описание особенностей реабилитации пациента с афазией Брока, осложненной мнестическими и аффективными расстройствами, и пациента с эфферентной моторной афазией без выраженных мнестических расстройств.

Материалы и методы. Под нашим наблюдением находились два пациента, поступившие в РСЦ № 2 Нижнего Новгорода с диагнозом острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК) по ишемическому типу с речевыми расстройствами по типу эфферентной моторной афазии. На МСКТ пациента М., 66 лет, были признаки ОНМК в бассейне левой СМА с формированием зоны ишемии в левой лобной доле, у пациента Г., 64 лет, признаки ОНМК в бассейне левой СМА с формированием зоны ишемии в проекции базальных ядер слева с переходом на левую височную область.

Результаты. Оба пациента находились в ясном сознании, состоянии средней степени тяжести, в неврологическом статусе обнаруживался центральный прозопарез и гемипарез справа.

У больного М. отмечалось практически полное отсутствие речи, на все вопросы он отвечал словом-«эмболом» «да» либо молчал. Инструкции выполнял, понимание устной речи сохранено.

На первом этапе реабилитации были предприняты методы растормаживания речи, которые включали автоматизированные речевые ряды и метод пиктограмм (слова «Я», «Хорошо», «Хочу», «Пить», «Есть» и др., фразы с ними). Целью реабилитации было обучение пациента элементарным фразам, необходимым для повседневной жизни. Занятия проводились каждый день, в одно и то же время. В результате больной мог ответить на вопрос о своем самочувствии, обратиться с просьбой к родственникам: «Я хочу пить», «Я хочу есть». В ходе обучения наблюдались стойкие персеверации (больной застревал на предыдущем слове), однако к концу обучения они стали возникать значительно реже. К последнему занятию отмечалась большая заинтересованность больного в занятиях, повышенный фон настроения.

Речь больного Г. была отрывистая, односложная, с пропусками вспомогательных слов, фразовая речь практически отсутствовала. Наблюдались персеверации, стереотипность ответов, трудности произношения сложных по звуковой структуре слов, при этом сохранялось понимание устной и письменной речи, инструкции пациент выполнял, на вопросы отвечал правильно. Также были выявлены нарушения памяти и внимания: отмечались трудности концентрации больного на задании, сложности выполнения задания при изменении условий, повышенная отвлекаемость, многократное повторение прежних ошибок, больной не мог вспомнить три названных слова после нескольких повторений; отмечалось нарушение понимания длинных текстов при сохранном понимании коротких фраз и предложений. Кроме того, у больного были аффективные расстройства, проявляющиеся психомоторной заторможенностью, пассивностью и эмоциональной лабильностью, снижением мотивации к деятельности.

При реабилитации также были предприняты методы растормаживания речи, которые включали автоматизированные речевые ряды, пословицы, пение, а также чтение рассказов и стихов наизусть. Целью реабилитации данного больного стало восстановление фразовой речи (построение предложений из двух-трех слов при разговоре), устранение персевераций. Занятия проводились каждый день, в одно и то же время. В результате у больного был увеличен активный словарный запас, пациент при разговоре стал строить более сложные и развернутые предложения, меньше ошибался в автоматизированных рядах и пословицах, читал стихи наизусть с подсказками. Однако к концу занятий у пациента сохранились периодические персеверации и повторные, ранее скорректированные ошибки.

Наиболее хороший результат у первого больного показал метод пиктограмм, у второго — рифмованные упражнения (пение и чтение стихов).

Выводы. Поставленные цели были полностью выполнены у первого больного и частично — у второго. Меньший успех у второго больного, по всей видимости, связан с наличием мнестических и аффективных нарушений, что всегда ухудшает прогноз реабилитации.

 

Н.Ф. Ашурова

Исследование вегетативной нервной системы детей с врожденными пороками сердца

Руководитель работы М.А. Нурмухамедова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

У детей врожденные пороки сердца (ВПС) нередко сопровождаются гемодинамическими изменениями, которые приводят к дисциркуляторным нарушениям головного мозга. Недостаточность кровообращения при сердечной патологии отражается, прежде всего, на мозге — органе с высоким уровнем обменных процессов, наиболее чувствительном к недостатку кислорода, и приводит к многообразным мозговым осложнениям, которые в значительной степени влияют на течение и исход заболевания.

Цель исследования — изучить особенности вегетативной нервной системы у детей с ВПС.

Материалы и методы. По поводу ВПС под нашим наблюдением находились 12 детей (5 мальчиков и 7 девочек) в возрасте от 1 года до 14 лет. У 41,7% больных диагностирован дефект межжелудочковой перегородки (5 детей), у 25,0% — межпредсердной (3 ребенка), у 16,7% — открытый артериальный проток (2 ребенка), у 16,7% — тетрада Фалло (2 ребенка). У 50% детей заболевание впервые установлено при рождении, у 25,0% — в дошкольном возрасте, у 16,7% — в школьном. В 8,3% наблюдений порок выявлен случайно при обращении по поводу других жалоб.

У всех детей исследовалось состояние вегетативной сферы: вегетативный тонус по таблице Гийома—Вейна, характеризующий активность симпатического и парасимпатического отделов, вегетативная реактивность на основании пробы Даньини—Ашнера, вегетативное обеспечение деятельности с помощью ортоклиностатической пробы. В качестве контроля взяты данные, полученные при аналогичном обследовании 13 практически здоровых детей.

Результаты. У каждого ребенка с ВПС отмечалось в среднем по 7 жалоб. Так, боли в области сердца встречались у 66,7% больных, головные боли — у 50%, утомляемость — у 58,3%, одышка при незначительной нагрузке — у 58,3%, вялость и общая слабость — у 50%. Большинство жалоб предъявляли дети с «синими» пороками (66,7%).

У 41,7% больных при осмотре отмечались бледность кожных покровов, акроцианоз. У 2 обследованных был обнаружен сердечный горб, у 1 — килевидная грудная клетка. В ряде случаев наблюдался выраженный венозный подкожный рисунок на грудной клетке и животе. У 50% детей определялась усиленная пульсация крупных сосудов разной локализации, в зависимости от типа ВПС. У 58,3% больных регистрировался усиленный верхушечный толчок, смещавшийся влево и вниз. Патологическое смещение верхушечного толчка объяснялось гипертрофией или дилатацией камер сердца.

У детей с дефектом межжелудочковой и межпредсердной перегородки при пальпации выявлялось систолическое дрожание во втором межреберье слева от грудины. У 41,7% больных отмечалась синусовая аритмия, у 25% — синусовая тахикардия. В 58,3% наблюдений (особенно при наличии дефекта межжелудочковой перегородки) определялось пониженное артериальное давление, у 8,3% (при коарктации аорты) — повышенное.

У 75% детей диагностированы выраженные клинические проявления вегетативных дисфункций: вегетативная эйтония (25%), ваготония (8,3%), симпатикотония (58,3%). Адекватная вегетативная реактивность определена у 41,7% больных. Среди дезадаптивных вариантов вегетативной реактивности преобладает гиперсимпатикотонический (58,3%). У практически здоровых детей превалирует нормотонический тип. Полученные данные свидетельствуют о значительном снижении адаптационных резервов вегетативной нервной системы у детей с ВПС.

Выводы. Изменение функционального состояния вегетативной нервной системы свидетельствует о значительном снижении ее адаптационных резервов у детей с ВПС.

 

Н.C. Аъзамова

Дисциркуляторная энцефалопатия на фоне артериальной гипертензии с кризовым течением

Руководитель работы Х.Н. Максудова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Цереброваскулярные заболевания, связанные с АГ (артериальной гипертензией), занимают ведущее место среди причин смерти и первое место среди причин инвалидности. Особую актуальность приобретает изучение особенностей дисциркуляторной энцефалопатии (ДЭ) у больных с кризовым течением АГ и разработка дифференциально-диагностических критериев для распознавания ее различных форм.

Цель исследования: изучить клинико-неврологические и нейровизуализационные особенности ДЭ на фоне АГ с кризовым течением.

Материал и методы. Обследованы 60 больных с ДЭ на фоне АГ, разделенных на две группы (с кризовым и некризовым течением АГ). Всем больным проведены клинико-неврологическое исследование, суточное мониторирование АГ, балльная оценка жалоб церебрального характера, УЗДГ БЦС и МРТ головного мозга.

Результаты. Результаты клинико-неврологического исследования показали наличие неврологического дефицита в обеих группах в равной степени выраженности. Превалировал вертебробазилярный синдром: у 68% больных 1-й группы и 72% больных 2-й группы. Когнитивные нарушения выявлены у всех пациентов, более выраженные в группе с некризовым течением АГ. Балльная оценка жалоб церебрального характера обнаружила высокий балл у больных с кризовым течением АГ. Преобладали жалобы на головные боли (92% в 1-й группе и 40% во 2-й группе), на головокружение (76% в 1-й группе и 60% во 2-й группе). Наблюдались жалобы на шум в голове и ушах, онемение рук и ног, нарушение сна. У 54% больных с кризовым течением АГ при МРТ найдены структурные изменения в виде мелких лакунарных инфарктов, а у больных с некризовым течением не обнаружено явных структурных изменений на МРТ, у 34% больных отмечались признаки атрофии коры.

Выводы. При дисциркуляторной энцефалопатии с кризовым течением происходят более выраженные структурные изменения в головном мозге, что соответствует более выраженным церебральным жалобам, неврологическим синдромам и нейровизуализационным данным.

Не вызывает сомнений, что основными направлениями ведения данного контингента являются нормализация АД, коррекция содержания в крови атерогенных липопротеидов и глюкозы, улучшение коагулирующих и реологических свойств крови.

 

У.Т. Бабаджанова

Клинико-нейрофизиологические особенности аффективно-респираторных судорог у детей и тактики ведения         

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Актуальность проблемы аффективно-респираторных судорог (АРС) определяется и тем, что существует высокий риск их трансформации в ЭП — до 15% (Ратнер А.Ю. и соавт., 1989; Рафикова З.Б., 1987), а в случае статусного течения АРС могут отрицательно влиять на нервно-психическое развитие детей (Таирова Г.К., 2002; Зенков Л.Р., 2011; Мухин К.Ю., 2011). По данным различных авторов (DiMario F.J., 2003; Bauer L., Baxter D., 1998), 18% детей, имевших в раннем возрасте АРС, в старшем возрасте страдают синкопальными состояниями различного генеза. Остается актуальной разработка клинических, лабораторных критериев диагностики и оптимального варианта тактики лечения АРС.

Цель исследования: изучить клинико-нейрофизиологические особенности аффективно-респираторных судорог у детей и разработать оптимальный вариант тактики ведения.

Материалы и методы. Объектом исследования послужили 50 детей с аффективно-респираторными судорогами, в возрасте от 6 месяцев до 5 лет, которые составили основную группу. В качестве контрольной группы обследованы 30 практически здоровых детей аналогичного возраста.

Использованы следующие методы: сбор анамнестических данных с целью выявления факторов риска; опрос родителей и динамическое наблюдение с целью изучения всех характерных особенностей приступов; лабораторные методы исследования с целью выявления дефицитных состояний; электроэнцефалография с целью оценки биоэлектрической активности головного мозга.

Результаты. Детальное изучение прохождения анте-, интра- и постнатального периодов позволило определить значимость различных неблагоприятных факторов в развитии аффективно-респираторных судорог. В основной группе статистически достоверно чаще отмечались следующие факторы риска: анемия (р<0,05), токсикоз (р<0,01), ОРИ (р<0,1), стрессы, использование акушерских пособий (р<0,05) и родовая травма (р<0,1). Кроме перинатальных факторов риска, у 13 детей (28%) была выявлена наследственная предрасположенность к АРС и у 4 детей (8%) — к эпилепсии.

В большинстве случаев дебют приступов приходился на 6–12-месячный возраст (38%). В наших наблюдениях основными провоцирующими факторами приступов были следующие: гнев, неполучение желаемого (70%), боль (18%), испуг, страх (12%).

Клиническое течение АРС тоже имеет специфические особенности. Так, у обследованных детей преобладали аффективно-респираторные приступы невротического характера (82%) над аффективно провоцируемыми синкопами (10%) и «эпилептическими» аффективно-респираторными приступами (8%). Приступы в большинстве случаев характеризовались типичным течением, средней продолжительностью и высокой частотой. При оценке психоэмоциональных и поведенческих особенностей дети с АРС оказались более чувствительными, интенсивными, настойчивыми, активными, менее отвлекаемыми и отличались изменчивостью настроения по сравнению со здоровыми детьми.

Показатели функционального состояния вегетативной нервной системы отличались в группах. У детей основной группы исходный вегетативный тонус характеризовался симпатикотонией, нормальная вегетативная реактивность регистрировалась достоверно реже, чем в контрольной группе (р<0,05). Достоверно чаще регистрировалась анемия (88%) и гипокальциемия (82%). При электроэнцефалографическом обследовании были выявлены признаки возрастной нормы у 14 детей (28%), признаки дисфункции неспецифических срединных структур головного мозга — у 6 (12%), общемозговые изменения — у 3 (6%), признаки снижения порога судорожной готовности — у 20 (40%), эпилептиформная активность — у 6 (12%).

Выводы. АРС имеют возраст-зависимый дебют (6–18 месяцев), развиваются после воздействия провоцирующих факторов и характеризуются клиническим полиморфизмом: 82% случаев проявляются относительно легко протекающими невротическими приступами, 10% случаев — аффективно-провоцируемыми синкопами, 8% случаев — «эпилептическими» аффективно-респираторными приступами.

Терапия аффективно-респираторных судорог должна иметь дифференцированный характер: детям с легкими приступами, умеренно выраженными невротическими проявлениями и без патологических ЭЭГ-признаков достаточно базисной терапии. Детям с приступами средней тяжести, выраженными невротическими симптомами и неспецифическими ЭЭГ-признаками необходимо включение в комплекс терапии препарата Пантогам. Детям с тяжелыми приступами, ярко выраженными невротическими проявлениями и имеющим эпилептиформную активность на ЭЭГ, целесообразно назначение противоэпилептической терапии.

 

Л.С. Бутаев

Эмоциональные нарушения у больных до и после трансплантации печени

Руководитель работы В.Н. Ядрихинская, доцент, к.м.н.

Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, медицинский институт, Республика (Саха) Якутия;

ГБУ РС (Я) «РБ № 1. Национальный центр Медицины», г. Якутск, Россия

 

Первоочередной целью психологических исследований в трансплантологии является всестороннее изучение личности больного циррозом печени, его клинико-психологического и социального статуса. В различных трансплантационных центрах разработаны схемы клинико-психологического обследования, но они направлены, главным образом, на выяснение психического статуса, социальной адаптации, финансово-страховой ситуации, условий проживания, степени поддержки семьи. С помощью психологических тестов выявляют алкоголизм, лекарственную зависимость.

Иногда расстройства настроения, сохраняющиеся после операции, могут приводить к отказу от приема иммуносупрессивных препаратов, потере трансплантата. Поэтому особое значение приобретает комплексное клинико-психологическое обследование больных в листе ожидания и после трансплантации печени, при котором исследуется внутренняя картина болезни.

Цель исследования: оценить качество жизни и структуру эмоциональных нарушений до и после трансплантации печени, для учета психологических факторов при индивидуализации ухода за больными.

Материалы и методы. В РБ № 1-НЦМ было проведено анкетирование по методике Т.Г. Михайличенко (2011) 11 пациентов, перенесших трансплантацию печени по поводу цирроза печени вирусной этиологии. Среди респондентов было 8 мужчин (72,8%), 3 женщины (27,2%). Распределение по возрасту:

• от 20 до 30 лет — 2 пациента (18,4%);
• от 31 до 40 лет — 3 (27,2%);
• от 41 до 50 лет — 3 (27,2%);
• старше 50 лет 3 (27,2%).

Операция проведена:

• в 2004 г. 1 больному;
• 2005 г. — 1;
• 2011 г. — 1;
• 2012 г. — 3;
• 2013 г. — 2;
• 2014 г. — 3.

Результаты. До операции общую слабость испытывало большинство больных (10 человек, 90,9%). Слабость была характерна для всех больных в период ожидания операции. Желтуха отмечалась у 8 пациентов (72,8%). Кожный зуд беспокоил 7 пациентов (63,6%). Увеличение живота за счет асцита отмечали большинство больных (8 человек, 72,8%). Жалобы на утомляемость, раздражительность (9 человек, 81,6%, и 7 человек, 63,6%) и расстройства сна (6 человек, 54,5%, и 4 человека, 36,3%) преобладают до операции и в раннем послеоперационном периоде соответственно.

Наибольший дискомфорт испытывали 7 пациентов (63,6%) пациентов до операции. В раннем послеоперационном периоде выраженность дискомфорта, следовательно, и жалоб снижается (5 человек, 45,4%). Через 12 месяцев после операции общую слабость испытывали 3 человек (27,2%), у 4 больных (36,3%) все же сохранялись утомляемость, раздражительность.

При оценке психологических нарушений обнаружено, что перед операцией глубокие психологические переживания, снижение фона настроения, депрессия отмечались у 6 из 11 больных (54,5%), в раннем послеоперационном периоде эти признаки сохранялись у 5 больных (45,4%), через 12 месяцев — только у 2 пациентов (18,4%). Нарушения социальных контактов отмечались у 5 из 11 больных (45,4%) до операции, после операции — у 3 (27,2%), а через год — только у одного больного (0,2%). Через год после трансплантации печени эмоциональное напряжение снижается.

Физическая активность и способность выполнять физические нагрузки увеличивается (слабое физическое состояние у 9 пациентов (81,6%) до операции уменьшилось до 3 больных (27,2%) в отдаленном периоде через 12 месяцев после операции). Через год после операции наблюдается значительное улучшение качества жизни у больных. Для лиц, находящихся в браке (9 человек, 81,6%), процесс выздоровления, особенно ранний послеоперационный восстановительный период, менее тревожен. Для больных (3 служащих, 27,2%, и 1 студент, 0,2%) в раннем и отдаленном периоде после трансплантации печени характерны переживания по поводу работы, но эти переживания носят разнонаправленный характер.

Выводы. Через год после операции не предъявляют жалоб по поводу своего физического состояния 6 больных (54,5%), перенесших трансплантацию печени, отмечая значительное его улучшение. Однако не все больные смогли вернуться к работе, которая требует больших физических нагрузок.

Пациенты после трансплантации печени требуют клинико-психологического обследования и наблюдения психологом совместно с другими специалистами. Для выявления особенностей психологического статуса необходимо использовать современные методики психологической диагностики. Для индивидуализации ухода и лечебного процесса, основанного на комплексной клинической оценке больного, необходимо учитывать психологические факторы.

 

Ш.Ш. Дадамухамедова

Показатели биоэлектрической активности мозга при дисциркуляторной энцефалопатии

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Дисциркуляторная энцефалопатия (ДЭ) представляет собой один из наиболее распространённых клинических синдромов в неврологической практике. В основе ДЭ лежит хроническая ишемия головного мозга, нередко в сочетании с повторными острыми нарушениями мозгового кровообращения.

Цель исследования: изучить клинико-диагностические особенности у больных на разных стадиях дисциркуляторной энцефалопатии.

Материалы и методы. Было обследовано 40 больных (29 женщин и 11 мужчин) с диагнозом дисциркуляторной энцефалопатии и когнитивными нарушениями, не достигающими степени деменции. Возраст больных колебался от 50 до 65 лет, средний возраст составил 57,68±1,75 года.

Длительность заболевания варьировала от 2 до 120 месяцев. У 26 пациентов (62,3%) диагностирована первая стадия, а у 14 (37,7%) — вторая стадия ДЭ. Диагноз ДЭ устанавливался по классификации Е.В. Шмидта (1985).

Проводили клиническое неврологическое обследование, в процессе которого обращали внимание на жалобы и анамнез, наличие органической микросимптоматики и умеренных неврологических синдромов, свидетельствующих о признаках недостаточности кровообращения в вертебрально-базилярном или каротидном бассейне.

Результаты. В неврологическом статусе у пациентов отмечались псевдобульбарные расстройства в виде оживления рефлексов орального автоматизма (29 пациентов, 72,5%), пирамидная недостаточность в виде оживления сухожильных рефлексов и анизорефлексии (19 пациентов, 47,5%); симптомы статико-локомоторной атаксии (16 пациентов, 40%).

Анализ показателей электроэнцефалограммы показал, что во II стадии ДЭ доминировал третий тип ЭЭГ, который характеризуется дезорганизацией основной активности (66%). Установлены особенности межполушарной асимметрии нарушений биоэлектрической активности головного мозга у больных ДЭ. Показатели амплитуды альфа-1- и альфа-2-ритма правого полушария в лобных отведениях у больных ДЭ I стадии достоверно больше по сравнению с левым. У больных ДЭ II асимметрия выявляется в лобно-височных отведениях с преобладанием мощности низкочастотного альфа-ритма. В группе пациентов с вестибулоатактическим синдромом отмечается снижение мощности высокочастотного альфа-ритма практически по всем отведениям с усилением межполушарной асимметрии за счет дисфункции доминантного полушария. В группе больных с амиостатическим синдромом наблюдаются проявления межполушарной асимметрии преимущественно в передних отделах мозга. В бета-диапазоне увеличивается амплитуда с сохранением лобно-затылочной асимметрии. Снижение альфа-активности отражает нарушение холинэргических процессов — утрату холинэргических нейронов или синаптических связей. Увеличение медленноволновой активности может быть связано со снижением тормозящего влияния холинэргической ретикулярной формации среднего мозга. Возможно, нарушение глутаматергической регуляции функциональной активности ретикулярного ядра корой головного мозга также играет определенную роль в этих процессах.

Выводы. Изменения биоэлектрической активности мозга при хронической ишемии мозга по данным ЭЭГ свидетельствуют о преобладании влияния восходящей активирующей системы с предполагаемым функциональным разобщением лимбической системы, неспецифических ядер таламуса и коры.

 

Н.А. Зияходжаева

Клинико-нейрофизиологические особенности гипоксически-ишемических поражений головного мозга у недоношенных новорожденных детей

Руководитель работы М.А. Гулямова, доцент кафедры неонтологии, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Гипоксически-ишемические поражения головного мозга, связанные с неблагополучным течением беременности и родов, наблюдаются более чем у 40% преждевременно рождённых детей. В первые сутки жизни выявить не только геморрагическое, но и ишемическое поражение ЦНС у недоношенного ребенка крайне затруднительно даже для визуальной диагностики (нейросонографии), так как у недоношенного в первые трое суток наблюдается физиологический отек мозга.

Данные поражения определяют чрезвычайную актуальность изучаемой проблемы, так как в дальнейшем они способствуют развитию очень тяжелых заболеваний — детские церебральные параличи, симптоматические формы эпилепсии, органические формы слабоумия, нарушения формирования речи и др.

Материалы и методы. Нами было обследовано 32 недоношенных новорожденных с массой тела при рождении от 500 до 1000 г, сроком гестации 26–29 недель, тяжесть состояния которых была обусловлена синдромом угнетения ЦНС, развившегося после перенесенной перинатальной гипоксии мозга.

Результаты. В остром периоде клиническая картина синдрома угнетения у 15 недоношенных новорожденных с массой тела при рождении от 500 до 800 г характеризовалась снижением спонтанной двигательной активности, мышечной гипотонией, рефлексов орального и спинального автоматизма, снижением сухожильных рефлексов. У 17 недоношенных новорожденных с массой тела при рождении от 800 до 1000 г, кроме вышеперечисленных симптомов, наблюдались беспокойство, вскрикивания, выбухание и пульсация большого родничка, тремор подбородка, судорожные припадки.

В восстановительном периоде у всех 32 недоношенных новорожденных на фоне восстановления рефлексов орального автоматизма сохранялось снижение мышечного тонуса и объема спонтанных движений, оставались угнетены рефлексы спинального автоматизма. Для постановки диагноза перинатального гипоксически-ишемического поражения головного мозга и оценки их степени тяжести всем детям проводилось комплексное этапное лучевое обследование головного мозга с помощью нейросонографии. Нейросонография (НСГ) выполнялась всем детям, кратность повторных исследований определялась степенью тяжести и характером выявленных первично изменений, а также клиническими показаниями. При обследовании в первые дни жизни, в среднем на 3,9±0,3 сутки, в 60,98% случаев были выявлены ишемические изменения, в 39,02% случаев — сочетанные ишемически-геморрагические изменения. При НСГ в возрасте до 14 суток жизни ВЖК I/II степени определялись с частотой 50 и 47,62% соответственно, а также вентрикулодилатация I–II степени — у 53%. ЭЭГ у 3% недоношенных новорожденных обнаруживала дисфункцию стволовых структур головного мозга.

Выводы. Среди клинических проявлений гипоксически-ишемической энцефалопатии самым распространенным и неоднозначным является синдром двигательных нарушений, который проявляется изменением мышечного тонуса и спонтанной двигательной активности, нарушением краниальной иннервации, а также угнетением рефлексов.

 

Н.З. Зокирова

Неврологические изменения у детей, перенесших перинатальное поражение нервной системы

Руководитель работы М.А. Нурмухамедова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Частота перинатальной патологии в общей популяции превышает 15–20%. По данным ВОЗ, 20% детей страдают нервно-психическими расстройствами, которые в 65–80% случаев носят гипоксически-ишемический характер.

Цель исследования: выявить особенности неврологического статуса у детей, перенесших перинатальную гипоксию.

Материалы и методы. Проанализированы результаты соматического, неврологического и нейрофизиологического обследования 30 детей с рождения до 3 лет жизни со средней тяжестью ГИЭ.

Результаты. Причинами перинатального поражения нервной системы и патологического течения беременности были гестозы у 3 детей (10%), фетоплацентарная недостаточность — у 15 (50%), заболевания матери: соматические — у 12 (40%), гинекологические — у 1 (3,3%), неврологические — у 1 (3,3%). Нарушения родовой деятельности наблюдались в 24 случаях (80%), обвитие пуповиной — в 3 (10%), аномалия родов — в 1 (3,3%). Посредством операции кесарева сечения родились 9 детей (30%).

Гипоксически-ишемическая энцефалопатия диагностирована у 28 детей (93,3%), в сочетании с травмой — у 2 (6,6%). У 1 ребенка (3,3%) ГИЭ сопровождалась внутриутробной инфекцией (TORCH-инфекция). Преобладала средняя степень тяжести ГИЭ — у 25 детей (83,3%).

В остром периоде заболевания доминировали синдромы угнетения — у 15 (50%), гипертензивный — у 13 (43,3%). Эпилептический синдром составлял 1 случай (3,3%).

В раннем восстановительном периоде в неврологическом статусе преобладали двигательные нарушения — у 21 (70%), с мышечной гипотонией — у 19 (63,3%), гипертонией — у 4 (13,3%), дистонией — у 2 (6,6%). Вегетативно-висцеральная дисфункция была у 6 (20%), гипертензивный синдром — у 5 детей (16,6%), гипертензивно-гидроцефальный — у 2 (6,6%), церебрастенический — у 1 (3,3%).

Повреждение шейного отдела позвоночника в остром периоде ГИЭ, выявленное у 7 детей (23,3%), характеризовалось ограничением поворота головы и приведения подбородка к груди, симптомами «короткой шеи», «кукольной головы», «падающей головы», дистонией в мышцах рук.

Выводы. Нарушения нервно-психического развития взаимосвязаны с перенесенной ребенком хронической и сочетанной гипоксией, имеется прямая зависимость с клинической картиной ГИЭ.

 

А.А. Копылов

Церебральная форма жировой эмболии: новые возможности диагностики

Руководитель работы А.О. Трофимов, ассистент кафедры неврологии, нейрохирургии и медицинской генетики, к.м.н.

НОКБ им. Н.А. Семашко, Нижегородская государственная медицинская академия

 

Жировая эмболия (ЖЭ) является одним из наиболее тяжелых осложнений острого периода травматической болезни. Частота ее развития при тяжелых повреждениях таза, длинных трубчатых костей, массивных повреждениях подкожно-жировой клетчатки колеблется от 0,5 до 30%, а летальность при этом достигает 70%. Ранняя диагностика ЖЭ имеет важное значение, однако роль лучевых методов до настоящего времени остается ограниченной.

Использование магнитно-резонансной томографии (МРТ) у пациентов с клинически установленной церебральной формой ЖЭ позволило описать симптом «звездного неба» (англ. «starfield pattern»), который заключался в появлении в режиме DWI множественных мелких гиперинтенсивных очагов корково-подкорковой локализации. Нами был описан аналогичный симптом при проведении перфузионной компьютерной томографии у пострадавших с тяжелой политравмой (Трофимов А.О., 2015).

Цель исследования: оценить точность и надежность перфузионной томографии головного мозга в диагностике церебральной формы жировой эмболии у пострадавших с политравмой.

Материалы и методы. С 1.01.2014 по 24.12.2015 г. в Нижегородском региональном травмацентре 1-го уровня было пролечено 432 пациента с тяжелой политравмой. Возраст больных составлял от 15 до 73 лет, в среднем 34,3±14,5 года (от 15 до 73 лет). Все пациенты получали лечение по протоколу Advanced Trauma Life Support. Тяжесть состояния по шкале ком Глазго составила 10,4±2,6 балла, тяжесть повреждений по Injury Severity Score — 32±8. Для лабораторной диагностики жировой эмболии исследовали образцы мочи и венозной крови на жировые глобулы. Эпизодически (в спорных случаях) на жировые глобулы изучали образцы артериальной крови.

Для оценки церебральной микроциркуляции на многосрезовом томографе Philips Ingenuity CT нами проводилась перфузионная компьютерная томография головного мозга по протоколу «Perfusion JOG». Параметры сканирования: разрешение стандартное, коллимация 32х1,25, время ротации 0,5 с; время сканирования 60 с; режим сканирования — непрерывное (continuous scan); напряжение на рентгеновской трубке (пиковое) — 80 кВ; ток трубки 160 мА, общее количество срезов — 240, матрица 512х512. Объем данных анализировался в программе Philips Extended Brilliance Workspace 4.5. Анализ проводился качественно в режиме «mask» для выявления кортикально-субкортикальных зон ишемического повреждения.

Результаты. За указанный период жировая эмболия диагностирована у 18 пациентов (4,16%). Трое из них скончались в течение первых 12 ч от травм, не совместимых с жизнью (летальность составила 16,7%). ПКТ им не проводилась. 15 пациентам была сделана ПКТ головного мозга для оценки церебральной микроциркуляции. Характерная картина, аналогичная МРТ-картине «звездного неба», была у 12 пациентов с установленным диагнозом ЖЭ. У оставшихся 3 больных перфузионная КТ не выявила изменений церебральной микроциркуляции, несмотря на клинику и наличие в крови жировых глобул. У одного пациента характерная клиника церебральной формы ЖЭ и ПКТ-картина сопровождались отсутствием глобул в венозной крови и наличием их в артериальной. Таким образом, чувствительность составила 80%. Для уточнения специфичности и точности необходимо дальнейшее накопление данных.

Выводы. Первый опыт использования церебральной перфузионной компьютерной томографии для диагностики церебральной формы жировой эмболии показывает, что она является чувствительным и специфическим методом. Дальнейшее накопление данных позволит уточнить паттерны, специфичные для церебральной формы жировой эмболии.

 

Ф.М. Мирхамидов

Электроэнцефалографические показатели и речевое развитие в динамике до 3-летнего возраста у детей с перинатальным поражением головного мозга

Руководитель работы М.А. Нурмухамедова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Частота перинатальных поражений нервной системы составляет 60–80% в структуре заболеваний нервной системы у детей. Основные типы поражения головного мозга возникают не только в период действия гипоксии, но и в последующем. В настоящее время доказана связь между наличием неврологических проявлений перинатальных поражений центральной нервной системы и нарушением церебральной гемодинамики.

Цель исследования: исследование биоэлектрической активности головного мозга у детей первых трех лет жизни в динамике, сопоставление ЭЭГ-картины с результатами нейропсихологического тестирования, в том числе с речевым развитием детей с легкой и средней степенью тяжести перинатального поражения центральной нервной системы.

Материалы и методы. Проводилось катамнестическое наблюдение за 46 детьми с 3 месяцев жизни до 3-летнего возраста с легкой и средней степенью тяжести перинатального поражения центральной нервной системы.

Результаты. Выявлена возможность диагностики нарушений на предречевом этапе формирования речи. К 3 годам жизни у детей со средней тяжестью перинатального поражения ЦНС страдала преимущественно экспрессивная речь (у 1/3), проблемы в импрессивной речи диагностированы у 21,5% детей. При легкой степени перинатального поражения ЦНС к 3 годам речевая функция практически соответствовала возрастным нормам.

Выявленные при электроэнцефалографическом исследовании отклонения в динамике носили, как правило, функциональный характер и преобладали у детей со средней степенью тяжести перинатального поражения ЦНС. Биоэлектрическая активность головного мозга к 3 годам соответствовала возрасту у 3/4 детей с легкой степенью и у 1/2 детей со средней степенью перинатального поражения ЦНС.

Выводы. Полученные данные свидетельствуют о связи между замедленным созреванием ритма головного мозга у детей с перинатальным поражением головного мозга и становлением психомоторного развития. По мере усложнения взаимодействия мозга с внешней и внутренней средой, возрастания предъявляемых к нему требований становятся клинически манифестными признаки функциональной недостаточности и высших корковых функций, в частности образования речевой функции.

 

З.С. Мовлонов

Оценка состояния периферического звена слухового анализатора у детей с перинатальной патологией

Руководитель работы М.А. Нурмухамедова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Проблема детской тугоухости является одной из актуальных в педиатрии и сурдологии, так как нарушения слуха у детей в раннем возрасте приводят к серьезным отклонениям в речевом развитии, формировании интеллекта и личности ребенка в целом.

Цель исследования: оптимизировать подходы к ранней диагностике нарушений слуха у детей с перинатальной патологией.

Материалы и методы. Комплексное обследование включало сбор и анализ анамнестических данных (генеалогического, материнского анамнеза, течения беременности и родов), клинический осмотр и лабораторно-инструментальные методы. Особое внимание обращали на оценку неврологического статуса, органов зрения и слуха. При необходимости проводились консультации генетика.

Результаты. Все дети имели осложненное течение перинатального периода, т.е. у них в анамнезе присутствовали те или иные факторы риска по тугоухости и глухоте. Сенсоневральная тугоухость диагностирована у 2 детей, кондуктивная — у 1 ребенка. Одностороннее поражение отмечалось у 1 ребенка, двустороннее — у 2. По результатам КСВП также была определена степень тугоухости:

I степень (потеря слуха 40 дБ и менее) — 1 ребенок;

IV степень (потеря слуха 71–90 дБ) — 2 ребенка.

Достоверность различий по отдельным градациям определялась с использованием точного метода Фишера (ТМФ); уровни значимости различий р<0,05.

Патология центральной нервной системы, согласно полученным нами результатам, занимает одно из ведущих мест среди факторов риска возникновения тугоухости. Учитывая частое сочетание поражения ЦНС и слухового анализатора (что видно из представленных выше данных), а также взаимосвязь патогенетических механизмов формирования патологии ЦНС и органа слуха, мы оценили результаты нейросонографического исследования. При этом было выявлено, что в целом у новорожденных с тугоухостью отмечались более выраженные изменения при УЗИ головного мозга.

Выводы. Полученные результаты указывают на многофакторную природу возникновения тугоухости, однако необходимо подчеркнуть наибольшую значимость патологии постнатального периода жизни и факторов лечебных мероприятий.

 

У.Т. Омонова, З.З. Ибрагимов, Ш.Г. Заиров, Х.Н. Максудова, Д. Саттарова

Соматоневрологические расстройства у больных с прогрессирующей мышечной дистрофией

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Цель исследования: изучение неврологических особенностей мышечной дистрофии Дюшенна у детей и анализ соматических нарушений на их фоне.

Материал и методы. Ретроспективно и проспективно было проанализировано 58 детей с диагнозом «прогрессирующая мышечная дистрофия (ПМД) Дюшенна». Диагноз ПМД установлен на основании клинических проявлений, биохимических исследований (определение активности креатинфосфокиназы (КФК) и лактатдегидрогеназы (ЛДГ) в сыворотке крови), а также проводилась электронейромиография с использованием концентрических игольчатых электродов и электрокардиографические исследование. Двигательные функции оценивали по шкале MRS (Modified Rankin Scale).

Результаты. Соматические расстройства при миопатии Дюшенна встречаются у всех 100% больных. Они проявляются в основном сердечными расстройствами, обусловленными слабостью сердечной мышцы. Наиболее частые нарушения со стороны сердца среди обследованных больных — выраженная тахикардия, аритмии и развитие сердечной недостаточности.

В соматическом статусе у обследованных детей также выражена костная патология. Так, на ранних стадиях заболевания типичными нарушениями являются поясничный лордоз (100%), кифосколиоз (94,6%), сколиоз (5,4%), деформации грудной клетки по типу «килевидной» или «ладьевидной» груди (32,4%), высокий свод стопы (100%). По мере прогрессирования процесса развивается эквиноварусная деформация стоп и контрактуры крупных суставов.

На ЭКГ регистрировались изменения миокарда, блокада ножек пучка Гиса. При клиническом осмотре группы больных с ПМД/Дюшенна мышечная сила составила 5 баллов в 1,6% случаев (1); 4 балла — в 49,2% (31); 3 балла — в 30,1% (19); 2 балла — в 14,3% (9); 1 балл — в 4,7%.

На ЭКГ у больных с миодистрофией Дюшенна регистрировался глубокий зубец Q в отведениях II, III, aVF, V6. Полученные данные свидетельствуют о поражении миокарда в области задне-нижней и латеральной стенок левого желудочка. У больных в развернутой стадии заболевания наиболее часто выявляется гипертрофическая кардиомиопатия (51,4%) и дилатационная (27%), реже пролапс митрального клапана и миксома левого желудочка (21,6%). У 40,5% больных наблюдались нейроэндокринные нарушения, из них у 53,3% регистрировался синдром Иценко-Кушинга и у 46,7% — адипозогенитальная дистрофия.

Выводы. Выявлена прямая корреляция только между возрастом и степенью поражения мышечного аппарата, в то же время уровень КФК в сыворотке крови отражал уровень двигательных нарушений только в терминальных стадиях заболевания и не являлся маркером эффективности лечебных мероприятий.

Тщательное соматическое обследование пациентов с ПМД Дюшенна позволит как можно раньше выявить нарушения со стороны соматической сферы и принять меры для своевременной коррекции и поддержания функции жизненно важных органов.

 

С.Н. Саидходжаева

Клинико-психологическая характеристика детей с синдромом дефицита внимания с гиперактивностью и хроническими тиками

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Изучение синдрома дефицита внимания с гиперактивностью с тикозными гиперкинезами определяется высокой распространенностью данной патологии в детской популяции. Также имеется проблема коморбидных расстройств при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), которые встречаются не менее чем у 8–10% детей и приводят к дополнительным сложностям внутрисемейной, школьной и социальной адаптации. В возникновении и развитии этих заболеваний играют роль генетические и психологические факторы, а также органическое повреждение головного мозга в перинатальном периоде (Jankovic J., 2001; Kurlan R., 2010).

Цель исследования: изучение клинико-психофизиологических характеристик детей с СДВГ с различными тиками.

Материалы и методы. Обследовано 32 пациента с тиками в возрасте 7–12 лет. В соответствии с критериями МКБ-10 исследуемые были разделены на две группы:

• первая группа — 20 пациентов с хроническими тиками;
• вторая группа — 12 пациентов с преходящими тиками.

Также существовала контрольная группа — 20 практически здоровых детей 7–12 лет.

Диагностическое обследование включало в себя клиническую оценку проявлений тиков, неврологическое обследование, психологическое исследование. Средняя частота тиков вычислялась по пятибалльной шкале частоты тиков из Tourette’ Syndrome Global Scale (TSGS). Уровень внимания оценивался с помощью психофизиологического теста TOVA (The Test of Variables of Attention), основанного на предъявлении зрительных стимулов. Уровень тревожности определялся по опроснику тревожности, разработанному С.М. Зелинским и В.Е. Каганом, на базе шкал J.A. Teylor и J.G. Sarason.

Результаты. Средний возраст появления тиков составил 6,8±2,5 года, преходящих тиков — 6,3±2,4 года, хронических тиков — 5,2±1,9 года. Таким образом, хронические тики появлялись раньше (р<0,05), чем преходящие.

Наиболее частыми тикозными гиперкинезами являлись моргание и поднятие бровей. Во многих случаях у пациента отмечалось сразу несколько тиков. Глазодвигательные тики были только у пациентов с хронической формой заболевания.

Вокальные тики (хмыканье, свист, выкрикивание звуков) преходящего характера отмечались в 6 случаях (7,3%); хронического характера — в 8 случаях (22,5%). Таким образом, вокальные тики достоверно чаще развивались при хронических тиках по сравнению с преходящими тиками (p<0,01). Копролалические вокализации не отмечались.

Средняя частота тиков по пятибалльной шкале Tourette’ Syndrome Global Scale (TSGS) в группе детей с преходящими тиками составила 3,1±0,3 балла, в группе детей с хроническими тиками — 4,4±0,5 балла. Таким образом, хронические тики характеризуются достоверно более высокой частотой по сравнению с преходящими.

Уровень тревожности у детей с преходящими тиками составлял 25,6±6,2 балла (при норме 4–16); у детей с хроническими тиками — 18,2±3,2 балла, в контрольной группе — 10,3±2,1 балла. Таким образом, наибольшей тревожностью отличаются дети с преходящими тиками (р<0,05).

Результаты психофизиологического исследования (TOVA) показали, что дети с хроническими тиками и, особенно с синдромом Туретта, характеризуются достоверно более выраженной импульсивностью и невнимательностью по сравнению с детьми, страдающими преходящими тиками.

Выводы. У детей с преходящими тиками ведущую роль в клинической манифестации играют психогенные факторы и повышенная тревожность. Дети с хроническими тиками характеризуются более выраженными нарушениями контроля психической деятельности (executive dysfunction), обусловленными более выраженной мозговой дисфункцией преимущественно резидуально-органического генеза. В таких случаях в патологическом процессе ведущую роль играют незрелость структур головного мозга, нарушения корково-подкорковых взаимоотношений. Наличие клинико-психофизиологических отличий, выявляемых при диагностике различных форм заболевания, диктует необходимость максимальной индивидуализации назначаемой терапии.

 

Д.C. Соатова

Клинико-нейрофизиологические исследования больных детей с гипотиреозом

Руководитель работы М.А. Нурмухамедова, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Гипотиреоз — одно из самых частых нарушений функционального состояния щитовидной железы, что делает эту клиническую проблему актуальной для врачей разных специальностей.

Неврологические расстройства являются составляющей клинической картины практически всех форм гипотиреоза, причем в ряде случаев они формируют синдромологическое ядро, значительно обгоняя другие проявления заболевания. Тем не менее, вопросам взаимосвязи двух систем в клинической практике не придается достаточного значения.

Цель исследования: изучить клинико-нейрофизиологическое состояние нейромоторной системы у больных гипотиреозом в условиях дефицита тиреоидных гормонов и в процессе достижения медикаментозной компенсации.

Материалы и методы. Проведено комплексное обследование больных с гипотиреозом, включающее в себя клиническое, неврологическое, лабораторное и электронейромиографическое исследования.

Результаты исследования. Поражение периферической нервной системы проявлялось чувствительной полиневропатией (87,4%) в сочетании с туннельными невропатиями (67,9%) и дополнялось миотоническим феноменом (21,36%) и миопатическим синдромом (18,5%).

Поражение центральной нервной системы было представлено когнитивными нарушениями (74,8%) в сочетании с вестибуломозжечковыми (79,6%), пирамидными (55,3%) и экстрапирамидными (15,5%) синдромами. Данные изменения сопровождались вегетативными нарушениями, неврозоподобным, астеническими синдромами и признаками поражения черепных нервов.

Выводы. Неврологические нарушения имели связь с тяжестью гипотиреоза: при легко выраженном гормональном дефиците (субклинический гипотиреоз) имело место преобладание неврозоподобного, цефалгического и ряда рефлекторных вертеброгенных синдромов (вертебрального, мышечно-тонического и рефлекторно-болевого); у больных с отчетливым гормональным дефицитом (клинический гипотиреоз) преобладали когнитивные, экстрапирамидальные нарушения, миопатический и нейродистрофический синдромы.

 

Е.Н. Маджидова, М.М. Таджиев

Возможности нейрофизиологического интраоперационного мониторинга соматосенсорных вызванных потенциалов при этапных реконструктивных операциях на позвоночнике

Кафедра неврологии с детской неврологией и курсом медицинской генетики Ташкентского педиатрического медицинского института, Узбекистан

 

Осевые деформации позвоночника приводят к ранней инвалидизации и социальной дезадаптации больных вследствие развития грубых деформаций позвоночника и нарушения функций опорно-двигательной, кардиореспираторной, нервно-мышечной и других систем организма, а также из-за развития вторичных депрессивных и тревожно-фобических расстройств, симптомов вегетативной дисфункции. Отсутствие должной неврологической диагностики сопутствующих осевым деформациям позвоночника неврологических синдромов не позволяет разработать оптимальные реабилитационные и терапевтические мероприятия, направленные на скорейшее восстановление функций и качества жизни в послеоперационном периоде.

Нейрофизиологический интраоперационный мониторинг (ИОМ), который активно разрабатывается в последние два десятилетия, объединяет различные методики, оценивающие функциональное состояние центральной и периферической нервной системы во время хирургических вмешательств на позвоночнике.

Цель исследования: изучить возможности нейрофизиологического интраоперационного мониторинга соматосенсорных вызванных потенциалов (ССВП) для раннего выявления функциональных изменений проводящих трактов спинного мозга, спинномозговых корешков с целью предупреждения послеоперационных неврологических осложнений.

Материалы и методы. В клинике ТашПМИ в отделении пластической хирургии интраоперационный нейромониторинг соматосенсорных вызванных потенциалов проводили у 12 неврологически осложненных пациентов с осевыми деформациями позвоночника, в частности со сколиотической болезнью IV степени, которым выполнялись этапные реконструктивные операции для исправления грубых деформаций. Средний возраст пациентов составил 15,3±0,4 года. Среди больных превалировали девочки 4:1 (10 девочек и 2 мальчика).

Результаты. Из 12 оперированных пациентов у 10 операции протекали по плану и без изменений на интраоперационном мониторировании. У одного больного в начале операции выявили снижение амплитуды М-ответа с большеберцового нерва, что расценивалось как высокий риск послеоперационных осложнений, поэтому хирургам-вертебрологам пришлось уменьшить объем хирургического вмешательства. И одна операция была прекращена из-за высокого риска осложнений, выявленного при проведении мониторирования (снижение амплитуды и латентности проведения импульса).

У большинства (10 больных) после операции в динамике определялись более лучшие показатели проводимости спинного мозга и периферической нервной системы.

Выводы. Нейрофизиологический интраоперационный мониторинг соматосенсорных вызванных потенциалов обладает высокой чувствительностью (100%) и специфичностью (83%) в оценке функционального состояния проводящих трактов спинного мозга при заболеваниях позвоночника. Значимые изменения соматосенсорных вызванных потенциалов во время интраоперационного мониторинга являются предиктивным фактором, который позволяет выделить группу риска больных с высокой степенью вероятности нарастания неврологических расстройств в послеоперационном периоде. Таким образом, интраоперационное мониторирование из 12 оперированных больных предотвратило у 2 возможные послеоперационные осложнения в виде нижних параплегий и нарушения ФТО.

 

А.Д. Погосян

Функциональные результаты хирургического лечения дегенеративного люмбарного стеноза

Руководитель работы С.Г. Млявых, к.м.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Несмотря на бурное развитие и огромное количество хирургических техник, до сих пор отсутствуют прогностические критерии исходов хирургического лечения дегенеративного люмбарного стеноза. Независимо от исходной клинической картины хирургическая стабилизация пораженных позвоночно-двигательных сегментов остается спорной.

Цель исследования: провести сравнительный анализ функциональных результатов декомпрессивных и декомпрессивно-стабилизирующих вмешательств у пациентов с дегенеративным люмбарным стенозом.

Материалы и методы. Проспективное нерандомизированное клиническое исследование включало 59 пациентов. Выделены три группы по типу хирургического вмешательства: изолированная декомпрессия (D), декомпрессия с задней фиксацией (DF), декомпрессия с корпородезом и задней фиксацией (DСF). Проанализированы данные визуальной аналоговой шкалы боли в спине и ноге, индекса нетрудоспособности Oswestry, швейцарского опросника нейрогенной хромоты, сокращенной формы опросника качества жизни SF-12 исходно и через 3 месяца и более месяцев после операции.

Результаты. Вне зависимости от преобладающих симптомов и объёма хирургического вмешательства все пациенты имели статистически значимое улучшение показателей физического и психологического состояния через 3 месяца после операции. Наилучшие результаты достигнуты в группе DCF, однако статистически значимых различий при сравнении групп между собой не получено.

Выводы. Хирургическое лечение остается эффективным методом лечения дегенеративного люмбарного стеноза. Наилучшие функциональные результаты мы наблюдали у пациентов после выполнения циркулярного спондилодеза. Будущие исследования необходимы для уточнения параметров такой подгруппы пациентов.

 

М.К. Темирова

Особенности течения слуховых нарушений у детей с инфекционными заболеваниями нервной системы

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Инфекционные заболевания нервной системы встречаются довольно часто. Они вызываются бактериями, вирусами, грибками, простейшими. Неврологические нарушения могут развиваться в результате непосредственного проникновения возбудителя в нервную систему (нейроинфекции). Иногда они формируются на фоне других заболеваний.

Цель исследования: изучить частоту и особенности течения слуховых нарушений у детей с инфекционными заболеваниями нервной системы.

Материалы и методы. Под нашим наблюдением находились 69 детей с поражением слуха. Из них 8 детей раннего возраста (11,5%), 61 ребенок младшего и школьного возраста (88,4%). Патология носила преимущественно двухсторонний характер у 57 детей (87,8%), из них 54 (54,3%) — это дети с тяжелой степенью поражения слуха.

Результаты. Из эпидемиологических факторов, вызвавших снижение слуха, наиболее значительное место в этиологии нейросенсорной тугоухости занимает ототоксическая тугоухость (24 ребенка, 25,8%). У 5 детей (7,2%) в развитии нарушения слуха играет роль генетический фактор, который проявлялся у двух или трех членов семьи. У 19 детей (27,5%) нарушение слуха наступало на фоне инфекционно-воспалительного процесса (грипп, паротит, гепатит, менингококовая инфекция). В 18 случаях (26,1%) этиология неизвестна.

Для определения роли инфекционно-воспалительных заболеваний нервной системы у 19 детей проведено неврологическое обследование. Изменения в неврологическом статусе были выявлены у 70,6%. Наиболее частым изменением была гипорефлексия (22%), гиперрефлексия обнаружена у 10,3% детей. У 1 ребенка найдены координаторные нарушения.

Неврологическое обследование детей с нарушением слуха других этиологий установило, что в большинстве случаев неврологический статус соответствовал возрастным нормам. В 7 случаях (14%) были выявлены изменения в неврологическом статусе. Наиболее частые из них — гипорефлексия и гиперрефлексия.

У школьников с нарушением слуха инфекционно-воспалительной этиологии амплитуда альфа-волн была, так же как у здоровых, несколько ниже в правом полушарии, а частота, в отличие от здоровых, — выше. Альфа-ритм доминирует в правом полушарии в затылочных отведениях (6%), а в левом — в центральных (53%). Средняя амплитуда низкочастотного и высокочастотного тета-ритма в правом полушарии выше, чем в левом. β-ритм доминирует как в правом, так и в левом полушарии — в лобных отведениях. У 70,5% детей отмечается межполушарная асимметрия альфа-ритма по амплитуде, у 12% — межполушарная асимметрия тета-ритма по частоте и у 17,6% — по частоте и амплитуде.

В правом полушарии у 16% детей отмечается А-активность в затылочных, центральных, лобных и височных отведениях, а в левом — у 82% детей А-активность в тех же отведениях. У 35% детей в правом полушарии наблюдаются тета-волны в затылочных, центральных, лобных и височных отведениях, а в левом полушарии у 41% детей тета-ритм регистрируется в тех же отведениях.

Выводы. Частота встречаемости нарушений слуха в результате инфекционно-воспалительных заболеваний нервной системы среди обследованных детей составляет 27,5%. Выявленный в результате высокий уровень изменения электроэнцефалографических параметров у детей свидетельствует о компенсаторных изменениях в центральной нервной системе.

 

О.Х. Убайдуллаев

Дифференциально-диагностические критерии нервно-мышечных синдромов у детей с эндокринопатиями

Руководитель работы Л.У. Зияходжаева, доцент кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, к.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

Эндокринные заболевания часто встречаются у детей, при этом нарушаются функции внутренних органов и тканей вследствие гипо- или гиперфункции желез эндокринной системы. При многих эндокринных заболеваниях наблюдаются нарушения функций нервной и нервно-мышечной системы. Вопрос требует мультидисциплинарного отношения.

Цель исследования: изучить дифференциально-диагностические критерии нервно-мышечного синдрома у детей с эндокринопатиями.

Материалы и методы. Обследование проводили в научно-исследовательском институте эндокринологии у 35 пациентов с эндокринными заболеваниями, в возрасте от 7 до 17 лет, с нервно-мышечными синдромами — по клиническим признакам, лабораторным показателям (общий анализ крови), инструментальным (ЭМГ, ЭНМГ) изменениям.

Результаты. Из 35 больных у 12 выявлен гипотиреоз (34%). В 7 случаях (58%) врожденного гипотиреоза отмечался псевдомиотонический синдром с гипертрофией мышц, синдром Геркулеса, в 5 случаях (42%) приобретенного гипотиреоза — миопатический синдром. Такие изменения при гипотиреозе связаны с уменьшением количества йода в щитовидной железе.

У 10 больных (29%) установлен сахарный диабет, наблюдалась диабетическая полиневропатия, при которой чувствительные, двигательные, вегетативно-трофические нарушения сочетались с расстройствами координации движений в дистальных отделах конечностей. Было определено, что такие изменения при сахарном диабете связаны с нарушением превращения глюкозы в триглицериды, с избыточным количеством сорбитола и фруктозы, которые приводят к отеку периферических нервов и микроангиопатии, приводящей к ишемии.

Из 13 больных (37%) с патологией паращитовидной железы у 9 (69%) выявлена ее гиперфункция — у этих больных определены нарушения движений в виде миопатии, развивалась мышечная слабость, наиболее выраженная в проксимальных отделах. У 4 больных (31%) обнаружена гипофункция паращитовидной железы. У этих больных нервно-мышечный синдром развивался очень редко. Эти изменения связаны с изменением количества кальция и фосфора.

Выводы. Клинические проявления эндокринопатий и нервно-мышечные изменения встречаются чаще среди детей от 7 до 17 лет. При всех эндокринопатиях нервно-мышечный синдром уменьшается на фоне лечения основного заболевания.

 

Д.Д. Усманова, Х.Х. Хажибакиев

Анализ наличия и выраженности синдрома вегетативной дистонии у пациентов с диабетической энцефалопатией при сахарном диабете 2-го типа

Руководитель работы Ё.Н. Маджидова, профессор кафедры неврологии, детской неврологии и медицинской генетики, д.м.н.

Ташкентский педиатрический медицинский институт, Узбекистан

 

По данным эпидемиологических исследований, теми или иными нарушениями вегетативной нервной системы (ВНС) страдают 80–90% больных сахарным диабетом (СД). Основой патогенеза вегетативной дисфункции при СД 2-го типа является нарушение интегративной деятельности надсегментарных вегетативных структур (лимбико-ретикулярного комплекса), в результате развивается дезинтеграция вегетативных, эмоциональных, сенсомоторных, эндокринно-висцеральных соотношений, а также цикла «сон—бодрствование».

Цель исследования: изучить выраженность синдрома вегетативной дистонии по анкете и схеме у пациентов с диабетической энцефалопатией в зависимости от длительности и стадии компенсации сахарного диабета 2-го типа.

Материал и методы. Обследовано 30 пациентов с диабетической энцефалопатией (ДЭ) (средний возраст 56,1±0,4 года). Все пациенты разделены на две группы:

• 1-я группа — 15 пациентов с ДЭ в стадии компенсации СД;
• 2-я группа — 15 пациентов в стадии декомпенсации СД.

В зависимости от длительности СД больные были разделены на две подгруппы:

• 1-я подгруппа — с длительностью СД до 5 лет;
• 2-я подгруппа — с длительностью СД более 5 лет.

Группу контроля составили 10 практически здоровых добровольцев (средний возраст 52,3±0,9 года).

Результаты. У больных ДЭ, по данным как анкеты, так и схемы, синдром вегетативной дистонии (СВД) встречался достоверно чаще, чем в контрольной группе (р<0,001). По данным анкеты выраженность СВД у больных равнялась 33,0±0,9 балла, по данным схемы — 45,9±1,1. Эти данные свидетельствуют о преобладании СВД у больных ДЭ.

Выраженность СВД зависела от состояния компенсации СД:

• при компенсации сахарного диабета выраженность СВД по данным анкеты составила 33,5±0,8 балла, по данным схемы — 44,8±1,4 (р<0,05);
• при декомпенсации — 32,4±0,9 и 46,3±1,6 балла соответственно (р<0,001).

Декомпенсация приводит к усилению вегетативных нарушений, что проявляется ярко выраженным СВД с высокой балльной оценкой.

Далее мы проанализировали выраженность СВД у больных в зависимости от длительности СД:

• у пациентов с длительностью СД до 5 лет выраженность СВД по данным анкеты составила 31,2±0,8 балла, по схеме — 42,3±1,6;
• у пациентов с длительностью СД более 5 лет эти показатели равнялись 34,1±0,9 (р<0,05) и 48,2±1,3 балла (р<0,01) соответственно.

Вывод. СВД по количественным признакам чаще встречается у пациентов с диабетической энцефалопатией в состоянии декомпенсации и при длительности сахарного диабета более 5 лет.

 

Д.К. Черневский

Исследование нейрофизиологических показателей контроля умственной деятельности в парадигме GO/NOGO

Руководитель работы П.А. Продиус, доцент кафедры нормальной физиологии им. Н.Ю. Беленкова, к.б.н.

Нижегородская государственная медицинская академия

 

Одной из актуальных проблем в детской неврологии является диагностика и лечение «синдрома нарушения внимания с гиперактивностью» (СНВГ). Этот синдром манифестирует импульсивным и часто гиперактивным поведением. В когнитивной сфере такие дети особенно выделяются своей невнимательностью. Для диагностики кроме поведенческих критериев важно иметь надежные нейрофизиологические маркеры СНВГ.

С данной целью в клинической нейрофизиологии может использоваться когнитивный вызванный потенциал P300, отображающий эндогенные процессы в высших отделах головного мозга при воздействии стимула. Считается, что компонент P300 наиболее тесно связан с интеллектуальными процессами восприятия и внимания. Для выявления отличий детей с СНВГ от нормальных испытуемых позитивную волну с пиковой латентностью около 300 мс регистрируют в двух парадигмах. В тестах «oddball» значимый стимул более редкий, чем незначимый. Выполнение GO/NOGO требует больших усилий. Значимый сигнал здесь более частый и легко допустить ошибку, нажимая по инерции на незначимый стимул после серии значимых. В обоих протоколах у детей с СНВГ амплитуда P300 снижена. При парадигме «oddball»происходит уменьшение компонента вовлечения в действие в центрально-теменном отделе. В GO/NOGO-тестах уменьшена амплитуда компонента подавления действия в лобно-центральном отделе мозга.

Цель исследования: разработать методику регистрации когнитивного вызванного потенциала Р300 в парадигме GO/NOGO, чувствительную к компонентам когнитивного контроля.

Материалы и методы. Обследовались 11 студентов НижГМА (5 юношей и 6 девушек). При предъявлении стимульного материала в виде частого значимого (GO — буква Н), незначимого редкого (NOGO — буква И) и незначимого редкого (Novel — различные знаки @, ?, # и др.) символов нажимали определенные кнопки. Стимульный материал предъявлялся на мониторе с помощью программы PsychoPy. Одновременно регистрировалась ЭЭГ. После регистрации обработка ВП проводилась с использованием 29-канального электроэнцефалографа «Нейрон — Спектр4/ВПМ» и программы Нейрон-Спектр.Net.

Результаты. На стимулы GO выявлена позитивная волна с наименьшей амплитудой и пиковой латентностью в лобном, центральном и теменных отведениях. На стимулы NOGO выявлена позитивная волна с наибольшей амплитудой в лобном отведении и самой большой пиковой латентностью в лобном, центральном и теменных отведениях. На стимулы Novel выявлена позитивная волна с наибольшей амплитудой в теменном отведении и средней пиковой латентностью в лобном, центральном и теменных отведениях.

Выводы. Разработанная модифицированная методика GO/NOGO позволяет регистрировать нейрофизиологические компоненты, отражающие процессы когнитивного контроля. Наряду с компонентом подавления действия (NOGO), использующим механизмы произвольного внимания, в методике можно увидеть активацию непроизвольных (автоматических) механизмов контроля в теменных отделах. Считаем возможным апробацию данной методики для оценки нейрофизиологических механизмов контроля когнитивного поведения у детей.